Оборотная сторона медали

— Он сообщил мне, что наняли мистера Лоуренса. Подали это как прекрасную новость, и юнец выглядел обескураженным, когда я не закричал от радости. Кажется, что мистер Лоуренс очень умный адвокат, и наверное, я должен радоваться, но клянусь, не вижу, зачем мне вообще нужен защитник. В военных трибуналах мы прекрасно обходимся без них. И уж точно нет защитников, когда провинившихся вызывают на квартердек и устанавливают решетчатый люк, хотя правосудие при этом осуществляется. Это дело вовсе не похоже на несчастные иски насчет свинцовых рудников Эшгроу. Нет этих бесконечных неясных мест в оспариваемых контрактах, с которыми должны разбираться специалисты. Вовсе нет, тут все ближе к флотским правилам. Мне бы хотелось просто взять слово, как матрос перед капитаном, и рассказать судье и присяжным о случившемся. Все согласны с тем, что нет ничего честнее английского правосудия, и если я скажу чистую правду, мне точно поверят. Я расскажу, что в жизни ни с кем в заговоры не вступал, а если и последовал намеку Палмера, то сделал это без злого умысла, так же, как кто-нибудь может последовать намеку на результат дерби. Если это оказалось неправильным, я готов отменить все срочные сделки. Но я всегда считал, что суть каждого преступления — в преступном намерении. Если же мне противопоставят человека, который заявит, что я говорю неправду — тогда суду решать, кому из нас верить, кто больше заслуживает доверия, и уж этого я не боюсь. Я полностью уверен в правосудии своей страны, — произнес Джек, улыбаясь помпезности собственных слов.

— Ты хоть раз в жизни был на суде?

— На военных трибуналах — десятки раз, но никогда на гражданском процессе. Все мои происходили, пока я был в море.

— А я, как это ни прискорбно, на некоторых побывал. И уверяю тебя, дружище, правила этой игры — что принимается за доказательство, когда можно входить и уходить, когда кому дозволено говорить и что можно сказать — гораздо сложнее, чем в морском праве. Эта игра длится сотни лет, становясь все более коварной с каждым поколением. Правила множатся, прецеденты накапливаются, беспристрастность нарушается, законов стала уйма. В наши дни это такой безнадежно запутанный клубок, в котором обывателю не разобраться. Прошу тебя, удели внимание этому именитому адвокату, и следуй его советам.

— Молю тебя, сделай так, дорогой, — добавила София.

— Хорошо, — ответил Джек, — полагаю, в этом случае он необходим, как иногда кораблю нужен лоцман, чтобы войти в простую с виду гавань.

Именно такого мнения придерживался мистер Лоуренс — высокий, темноволосый мужчина. Он не только хорошо смотрелся в суде, но и заработал репутацию защитника, отстаивающего своих клиентов с решительным упорством, как иные врачи изо всех сил сражаются за жизнь пациента. Для него интересы клиента становились личным делом. Мистер Лоуренс не цеплялся за свое положение или юридический этикет, и после первой встречи с солиситорами Джека часто общался со Стивеном в неформальной обстановке. Тем более, что они сразу привязались друг к другу.

Мэтьюрин и Лоуренс учились в Тринити-колледже в Дублине, и хотя там почти не встречались, но имели много общих знакомых. Оба ревностно боролись за равные права католиков, оба питали отвращение к лорду Ливерпулю и большинству членов Кабинета министров.

— Не думаю, что это дело организовало правительство, — заявил как-то Лоуренс. — Слишком серьезно даже для клевретов Сидмута. Но я уверен, что оно намерено извлечь все возможные преимущества из ситуации. Должен сказать, что если этого Палмера не предъявить — вживую, и опознанного как персону из экипажа, будет он отрицать свое участие или нет — то я боюсь за вашего друга.

— Некоторое время его ищет Пратт, как я вам уже рассказывал, — ответил Стивен. И еще несколько человек. Утром в понедельник человек, довольно давно проигравшийся мне в карты, прислал переводной вексель, что меня порадовало. Тогда же в обед я получил с курьером письмо, в котором сообщалось, что друг, которого я прооперировал, практически выздоровел, его жизнь вне опасности. Ценный друг, так что в качестве благодарственной жертвы я выставил неожиданную сумму в награду за обнаружение незнакомца из экипажа.

— Существенная сумма, я думаю, раз вы упомянули нескольких человек?

— Стыдно будет признаться, насколько. На Мальте мы день за днем играли в пикет, и все это время закон средних чисел как будто отменили в мою пользу. Если у него была семерка, то у меня — девятка, и так продолжалось Бог знает сколько скучнейших партий. Несчастный вообще не мог выиграть. Я не постеснялся получить от него эти деньги, и они чудесным образом подстегнули работу умов ищеек. Планирую сегодня днем повидать Пратта.