Оборотная сторона полуночи

Рон заказал обед из шести блюд стоимостью один доллар семьдесят пять центов. Кэтрин делала вид, что ест, но с таким же успехом могла жевать китайский картон. Она вдруг почувствовала такое напряжение, что полностью лишилась вкусовых ощущений. У нее неожиданно высох язык и онемело небо. «А что, если меня сейчас хватит удар?» Заниматься сексом после удара? Да ведь это убьет ее! Надо предупредить Рона. Если у него в постели обнаружат мертвую девушку, это сильно подорвет его репутацию. А может быть, наоборот, укрепит ее?

– Что с тобой? – спросил Рон. – Ты так побледнела.

– Ничего, я чувствую себя великолепно, – безрассудно ответила Кэтрин. – Я просто волнуюсь, потому что ты рядом со мной.

Рон одобрительно посмотрел на нее и долго не отрывал своих карих глаз от ее лица. Затем он перевел взгляд на ее груди и слегка задержался на них.

– Я чувствую то же самое, – сказал он.

Официант убрал со стола, и Рон заплатил по счету. Он взглянул на нее, и у нее отнялись ноги.

– Хочешь еще чего-нибудь? – спросил Рон.

«Хочу ли я? Да, конечно! Я хочу медленно плыть в Китай. Я хочу, чтобы какой-нибудь людоед сварил меня в своем котле и пообедал мной. Я хочу к маме!»

Рон смотрел на нее и ждал ответа. Она глубоко вздохнула и ответила:

– Я... я ни о чем не могу думать.

– Ладно.

Он произнес это слово медленно, по складам и так тщательно, что, казалось, собирался поставить между ними кровать прямо здесь, на столе.

– Пошли.

Он поднялся, и Кэтрин последовала за ним. Возбуждение от спиртного прошло, и у нее исчезло приподнятое настроение, в котором она пребывала за столом. У Кэтрин задрожали колени.

Они вышли на улицу. Был теплый осенний вечер. Кэтрин вдруг пришла в голову спасительная мысль: «Он не собирается класть меня в постель сегодня ночью. Мужчины никогда так не поступают при первом свидании. Он пригласит меня на обед еще раз. Тогда мы пойдем в „Энричи“ и сможем получше познакомиться. Мы действительно узнаем друг друга. Возможно, он полюбит меня, а я его. У нас будет сумасшедшая любовь, он познакомит меня со своими родителями, и тогда ему будет хорошо... Я не стану так глупо впадать в панику».

– Какие мотели ты предпочитаешь? – спросил Рон.

Кэтрин уставилась на него, не в силах выговорить ни слова. Мечты о благородном, тихом, «музыкальном» вечере с его родителями мгновенно улетучились. Этот подлец собирается уложить ее в постель в мотеле! Но ведь этого-то она как раз и хотела? Разве не ради этого написала она свою идиотскую записку?

Теперь Рон положил Кэтрин руку на плечо и мягко опускал ее вниз, поглаживая ее кожу. Кэтрин почувствовала приятное ощущение в паху. Она сделала глотательное движение и сказала:

– Все мотели похожи один на другой.

Рон как-то странно посмотрел на нее. Потом он просто добавил:

– Ладно, тогда пошли.

Они сели в его машину и двинулись в западном направлении. Тело у Кэтрин заледенело, но мозг лихорадочно работал. Последний раз она останавливалась в мотеле в восьмилетнем возрасте, когда вместе с родителями пересекала страну из конца в конец. И вот сейчас она снова держит путь в мотель, чтобы лечь в постель с незнакомым человеком. В сущности, что она о нем знает? Только что он красив, пользуется популярностью и никогда не откажется переспать с женщиной, если та не против. Рон потянулся к ней и взял ее за руку.

– У тебя руки холодные, – сказал он.

– Холодные руки, горячие ноги.

«О Боже, что же я несу, – подумала она, – опять я выступаю». Кэтрин почему-то вспомнила слова старой песенки «О, сладкая тайна жизни». Теперь ей предстояло раскрыть эту тайну. Она едет с Роном в мотель, чтобы постичь ее до конца. В голове у Кэтрин проносились строки из книг, рекламных объявлений и весьма прозрачных стихов на сексуальные темы: «Покачай меня в люльке любви», «Прошу тебя, сделай мне это еще раз» и «Это делают птицы». Ну что ж, подумала она, теперь и Кэтрин собирается сделать это.

По обеим сторонам улицы мигали огромные красные огни и неоновые вывески, которые оживают по ночам, навязчиво зазывая нетерпеливых молодых любовников в дешевые и временные приюты. «МОТЕЛЬ ВЕСЕЛОГО ОТДЫХА», «НОЧНОЙ МОТЕЛЬ», «ГОСТИНИЦА „МИЛОСТИ ПРОСИМ“» и «ОТДЫХ ПУТНИКА» (название, которое теперь почему-то считалось фрейдистским!). Бросалось в глаза невероятное убожество воображения. Однако вполне возможно, что у владельцев этих заведений попросту не хватало времени на такие пустяки. Они едва успевали класть в постель молодые блудливые пары, а потом вынимать их оттуда. Тут уж не до литературной обработки.

– Вот, пожалуй, лучший из мотелей, – сказал Рон, показывая на светящуюся вывеску.

«ГОСТИНИЦА „РАЙ“. ЕСТЬ СВОБОДНОЕ МЕСТО».

Как это символично! В раю освободилось место, и она, Кэтрин Александер, готовится занять его.

Рон въехал во двор и остановил машину у побеленного здания конторы с надписью на дверях: «Позвоните и входите». Во дворе было около двадцати пяти пронумерованных деревянных бунгало.

– Ну как, тебе нравится? – спросил Рон.