Оборотная сторона правды, или что скрывает ложь...(СИ)

— Спасибо, — сейчас он очень искренен и встает, - да, я не против помыться, знаешь?

Через некоторое время им приносят еду и разрешают прогуляться по дому. Кларк предлагает ему обойти помещение. И в первой же комнате они опять натыкаются на Рэйвен и Финна, которые что-то химичат со средствами связи.

— Как думаете, что происходит? — брюнетка швыряет в сторону одну отвертку и ищет на полу другую, — мы только собрали там этот чертов передатчик, и теперь нас заставили его разобрать, и снова собирать, теперь уже здесь! Весь лагерь переместился сюда, а солдаты окружили город. Думаете, перемирие возможно?

— Вряд ли кто-то знает, — протягивает Кларк в ответ, — сейчас начались переговоры.

До вечера они сидят с ребятами, а после отправляются в спальню Кларк. Дом набит солдатами, невозможно и шагу ступить, чтобы на кого-то не натолкнуться.

И когда Эбби прибывает, то первым делом приходит к Кларк. Она просит Беллами выйти и остается с дочерью наедине.

Эбигейл Гриффин выглядит изнеможенной и усталой. Глубокие морщинки залегли в уголках глаз, а сами глаза, некогда так ярко горевшие, почти потухли. На лице читается усталость и смирение.

— Что там, мама? — взволнованно спрашивает Кларк, когда та садится на кровать и глубоко вздыхает.

— Мы подписали перемирие, детка, — мягко говорит Эбби, — дело плохо. Среди нас находится предатель и этот кто-то сообщил Мятежникам очень важную информацию, касающуюся будущего наступления и положения наших войск. В итоге противник нас опередил и мы бы точно проиграли, если бы напали. Придется пойти на уступки, выбрать новое Правительство, провести реформы.

Кларк не может даже и поверить. Потому что все происходит так, будто бы ничего и не было последние полгода. Ее отец погиб из-за всей этой трагической войны, а сейчас они говорят о том, что все было напрасно?

— Но мама, папа…

— Знаю милая, — Эбби обнимает дочь и целует ту в лоб, — просто именно сейчас так лучше. Лучше для всех нас, для нашей страны и нашего народа. Нужно заключить перемирие и прекратить этот ад. Ты должна быть под постоянной усиленной защитой и охраной. Беллами согласен тебя охранять?

— Да.

— Хорошо. Ты ему доверяешь?

— Да.

— Тогда он еще останется здесь. Мне нужно идти, участвовать в составлении мирного договора и выступить перед нашим народом. Будь сильной, Кларк, ибо наша жизнь больше никогда не будет такой, как прежде.

— И вот такой итог, — невесело говорит Кларк, когда они смотрят по телевизору обращение Исполняющего обязанности Президента к народу, — скажи мне, все это было зря?

Оба сидят на полу, прислонившись спиной, к кровати и опять пьют. Но на этот раз не простой самогон, а элитные алкогольные напитки, которые нашли в этом доме. Хотя Беллами в основном делает вид, что пьет, ибо его работа здесь заключается в другом. А вот Кларк начинает уже второй стакан и Беллами мягко перехватывает ее руку, тянущуюся к бутылке. Он опять остро ощущает мягкую и нежную кожу под своими пальцами, и чудь задерживает это прикосновение. Но она, кажется, ничего не замечает, только капризно хмурится. Избалованная принцесса.

— Ну, сложно сказать. Может быть, тебе хватит уже пить? Иначе меня могут уволить за то, что я плохо присматриваю за тобой!

— Я рада, что ты присматриваешь за мной, — оба одновременно поднимают голову и их глаза встречаются. Беллами уже в который раз видит там за жесткостью печаль и некоторую тоску, но нельзя поддаваться эмоциям, — в смысле, я думаю, что мы теперь что-то типа друзей?

— Ты воткнула мне нож в живот, — картинно закатывает глаза парень, — и теперь хочешь называться моим другом?

— Ты до самой смерти будешь вспоминать мне это? — Кларк недовольно прикрывает глаза, но стакан все-таки убирает, — я теперь не понимаю, что мне делать дальше. До всего этого восстания я жила тихо и уединенно, но теперь мама наверняка захочет показывать меня всем и таскать по всяким политическим заседаниям. Но политика — это точно не мое дело.

Они много разговаривают. И сегодня, и завтра, и в последующие дни. Работа над перемирием продолжается около недели и все это время они сидят в доме, практически не покидая тот. И не остается ничего иного, как просто сидеть и болтать.

Кларк становится немного другой, Беллами это прекрасно видит. Более расслабленной, чуть более мягкой и терпимой. Должно быть, девушка просто зажала себя в тиски и вбила себе в голову идею об участии в войне и то, что теперь она жестокая и бессердечная. Но сейчас, в обстановке, очень приближенной к ее бывшему дому, Кларк становится совсем другой. Иногда даже начинает улыбаться и намного меньше хмуриться. Девушка более искренна и все более человечная.

Хотя ему нравился и прошлый вариант. Вариант, когда она дралась с ним тогда, в Академии, яростно давая выход своим эмоциям, своей ярости и своим чувствам, когда они дрались. А потом он побеждал, придавив ее всем телом и наблюдал за поражением, которое приходилось принимать. Что-то странное и необузданное есть в ней, но одновременно легкое и свободное. Кларк по-прежнему дико интригует его, и хочется все