Оборотная сторона Земли (сборник)

Эпатажность, нацеленная на «любителя остренького», состоит в провокационной, а то и агрессивной, на грани фола, подаче. Это где-то пародия, где стереотип, а где и откровенный, если не пасквиль, то шлепок субъекта наблюдения по объекту воздействия и наказания…

Заявив себя как «Я вам музыкой слов слух ласкающий», поэт продолжает писать. Помимо ряда сценариев, прозаических опусов, это уже третий поэтический сборник, на этот раз ориентированный на виртуальные взаимоотношения с читателем. Посмотрим, какие объятия крепче.

Опять же тот, кто хоть однажды примерил на себя блузу художника, уже ни с кистью, ни с пером, как правило, не расстанется. Этот интимный процесс не просто имеет место в эмигрантской среде, но и приобретает все больший размах. Что это? Редуцированный, то есть передающийся от одного к другому бред или дань сложившимся обстоятельствам? Пусть это решают литературные критики, социологи или психиатры, но, несомненно – данный факт нуждается в дальнейшем изучении и осмыслении.

С другой стороны, произведения, родившиеся далеко, могут быть интересны, а главное, поучительны тем, у кого шалая мыслишка «ехать – не ехать» все еще теплится где-то там в мозжечке.

Перефразируя классика, так и хочется сказать – «читайте, НЕ завидуйте…» Просто читайте…

Оборотная сторона Земли

Ванкувер. Разрешите представить

Кому-то милее Марсель, кому Вена,
А кто Усть-Гнилуши мечтает прославить…
Ты хочешь узнать, где моя Ойкумена,
Желаешь с подробностями непременно?
Ну что же, изволь. Разрешите представить:
Ванкувер прибрежными бризами лижет
Пижонских высоток развернутый строй.
Каштанов ажур, авеню как в Париже,
Туманами – к Питеру славному ближе,
С Аляскою делится пенной волной.
На радость влюбленным, гостям и поэтам
Роскошные Rockey

парят Тадж-Махалом,Глаз радует флора изысканным цветом…
Вон девушки-копы нам машут дуэтом.
Отвечу констеблям любезным оскалом.
Среди горожан (разгляди всех поди-ка!)
Британской короны достойный народ.
Толпа как мозаики горсть многолика,
Тут dandy, мажор, иммигрант-горемыка,
Здесь каждый – бродяга и чуть мореход.
Морзянка дождя с криком чаек сливается,
«На сцене джаз-банда канадской мечты!»,
Гудки судовые в аккордах купаются,
А с ними и то, что душой называется,
Распахнуто настежь среди суеты.
Burrard, Kitsilano – для русского слуха
Созвучья привычными трудно назвать.
Но как аппетитна та хлеба краюха,
Которую из Парка Stanley стряпуха
Двумя варибасями даст пощипать!
От ливней просоленный город размокнет,
Как старый рояль под сентябрьским дождем.
Но скоро под солнышком снова просохнет,
Просохнув, капризною бабою охнет,
И хором «O Canada» с ним запоем…

Дрема