Оборотная сторона зеркала

Согласованность онтологии Гартмана с эволюционным изучением систем становится особенно очевидной, если рассмотреть, наряду с их закономерными методами, также их, к сожалению, столь частые нарушения. Онтолог озабочен тем, чтобы его описание внешней действительности согласовалось с феноменами, т. е. чтобы никакому явлению действительности не приписывались не подходящие к нему категории бытия, и при этом не были бы пропущены никакие категории, которые для этого явления характерны. Гартман говорил: "Легко усмотреть, что в устройстве реального мира существует некоторое расслоение; непредубежденный взгляд просто неизбежно обнаруживает его. И оно в самом деле было замечено уже давно. Но представление о расслоенности не могло быть беспрепятственно принято по той причине, что ему всюду противостоял постулат единства мира. выдвинутый спекулятивным мышлением".

Метафизическая спекуляция проявляется, например, в том, каким образом радикальный механицизм пытается объяснить все мироздание категориями и закономерностями классической механики, попросту недостаточными для этой цели. Когда механицист пренебрегает при этом закономерностями высшего порядка, отделяющими более высокие слои от низших и поднимающими их над низшими, или вовсе их отрицает, то возникает очевидная, но прямо-таки неискоренимая ошибка перехода границы "снизу вверх". Все так называемые «измы», такие, как механицизм, биологизм, психологизм и т. п., стремятся охватить процессы и закономерности, характерные и единственно свойственные высшим слоям, категориями явлений, относящимися к низшим, что попросту невозможно.

Такое же насилие над наблюдаемыми явлениями происходит, когда разделительная граница нарушается в обратном направлении. Гартман говорит об этом заблуждении, в некотором смысле противоположном предыдущему: "Исходный пункт всей картины мира выбирается в этом случае на высоте психического бытия — где человек переживает ее в своем самоощущении, — и оттуда принципы переносятся "сверху вниз", на низшие слои реальности". Все панпсихические картины мира, как, например, учение Лейбница о монадах, учение Якоба фон Юкскюля об окружающем мире и даже остроумная попытка Вейделя разрешить психофизическую проблему, впадают в одну и ту же ошибку, пытаясь объяснить все многообразие мира на основе единственного рода принципов бытия и становления.

Потребность в таком образе действий с целью прийти, насколько возможно, к единой картине мира у многих мыслителей кажется прямо непреодолимой. Иначе невозможно объяснить, как может человек со здравым рассудком отказывать собаке или шимпанзе в субъективном переживании, как это делал Декарт, или приписывать такие свойства атому железа, чему показал пример Вейдель.

Все открытия современной системной теории эволюции, относящиеся к возникновению новых системных свойств и к одностороннему отношению между разными уровнями интеграции, отчетливо свидетельствуют, что каузальный анализ, согласный с системными свойствами живой системы, приводит к результатам и связан с методами, которые весьма близки к результатам и методам гартмановского согласованного с феноменами категориального анализа. Более того, можно даже утверждать, что лишь согласованный с системами каузальный анализ позволяет показать, почему порицаемые Гартманом нарушения границ приводят к столь тяжким заблуждениям. Мы в точности понимаем, почему невозможно вывести свойства более высокоинтегрированной системы из свойств низшей системы (см. с. 275), а также почему столь бессмысленно пытаться проследить — и тем более постулировать — в отдельных подсистемах целой системы или у более простых предков высшего организма те свойства и функции, которые начинаются лишь с творческого акта высшей интеграции.