Оборотни

— У Путилоффа был большой послужной список. Дахау. Военные преступления. — Ростов поднял папку, которую пролистывал. — Не мог же он оказаться предателем?

— Он не был важным оперативным работником. В другой обстановке он давно вышел бы на пенсию. Его смерть, по крайней мере, даст нам экономию в твердой валюте.

Ростов улыбнулся, встал и взял доклад под мышку.

— С этого следует начинать.

— Как бы ни пошло дело, его нужно разрешить. В конце концов, если уничтожается наша сеть нелегалов, значит, кто-то добрался до самой секретной нашей информации.

— Я буду следить за этим делом лично.

— Хорошо. По крайней мере, у нас в руках есть теперь кое-что, представляющее профессиональный интерес. Эта задача отличается от охраны гуманитарных грузов или помощи милиции при столкновении с толпами демонстрантов. Наши руководители иногда забывают, с какой целью была создана ЧК.

— Мы живем в странное время.

— Действительно. Слова „шпион“, „агент“ превратились в ругательства. А вот теперь руководители страны нуждаются в нас. „Держите все на познавательном уровне“. И, как мне говорили в Кремле, „не раскачивайте слишком сильно лодку с американцами“. Запланированы встречи в верхах, мир и добрая воля стали лозунгами дня. Мне твердят: помните Гари Пауэрса и инцидент с „У-2“! Мы не хотим его повторения, даже если тогда мы это дело умышленно раздували.

— Может быть, следует разобраться с нашим дипломатическим составом в Вашингтоне?

— Только не приводите в смятение янки.

— Даже если это действуют они?

— Подумаем об этом особо, если у нас будут соответствующие доказательства.

В отдалении слабо и глухо прозвенел звонок предупреждения о пожаре.

— Ох уж эти тренировки! — фыркнул председатель. — Не слишком ли их много? А если это взаправду, то не лучше ли мне просто остаться здесь и поджариться?

Ростов усмехнулся и направился к выходу.

— С Рождеством Христовым, сказал председатель. Ростов с удивлением оглянулся. — Разве не так говорят православные?

— Так. Праздник через два дня. — Он улыбнулся, а председатель расслабился и тотчас превратился в старика. — С Рождеством Христовым и вас.

Они посмотрели друг на друга, между ними возникло какое-то особое понимание и тепло.

— Сожалею, что оторвал вас от молитв, — сказал председатель. — Дело, по-видимому, неординарное. И уж очень плохо пахнет. На мой взгляд, кто-то собирается нанести нам большой ущерб.

Ростов кивнул и покинул комнату. В коридоре было много сотрудников, метавшихся в различных направлениях. С нижнего этажа распространялись сигналы тревоги. Он решил не обращать на них внимания и прошел к своему кабинету. Секретарши не было, вероятно, пошла проверить, действительно ли возник пожар или это очередная тренировка готовности.

Он удобно устроился в своем внутреннем кабинете и углубился в доклад. Ничего нового, помимо уже сообщенного председателем, он не обнаружил. Приводилась подробная Информация о Сташинском, о двух погибших оперативниках. Убитый немец родом из Дрездена, последние годы жил в Берлине, ответственный адвокат нескольких корпораций, он проводил отпуск с друзьями. Увязать все эти факты в один узел казалось невозможным.

Ростов откинулся в кресле, обдумывая каждую деталь в отдельности. Сигнал пожарной тревоги все еще звучал в отдалении, но уже совсем глухо, а потом и вовсе прекратился. По внутреннему телефону он вызвал секретаршу. Она все еще не вернулась. Тогда он позвонил телефонистке и попросил соединить его с Дмитрием Зорге в российском посольстве в Вашингтоне. Он попросил ее позвонить Зорге домой и проверить, нет ли опасности прослушивания. Ему пришлось подождать минут пять, пока их соединили.

— Дмитрий, извини, что звоню так рано. — В Вашингтоне было только три часа утра, но дело не допускало промедления.

Закончив разговор, он снова вернулся к докладу, проверяя на всякий случай, не пропустил ли чего-нибудь важного с первого раза.

— Не думала, что вы уже вернулись, — сказала секретарша, удивленная его присутствием в кабинете.

— Надо было срочно повидаться с председателем.

— Хотите чаю?

— Неплохая мысль.

— Я вышла по сигналу тревоги.

— Еще одна тренировка?

— На этот раз действительно был пожар. Вспыхнули провода.

…. — В таком старом здании это неудивительно. Где горело?

— На четвертом этаже.

— Кто-нибудь пострадал?

— Нет, но комната сгорела еще до того, как вмешались пожарные. Небольшая комната. В секторе информации.

— Какой информации? — внезапно встревожился Ростов.

— Старой. Там не было ничего важного. Я проверила, понимая, что вы захотите узнать. Никто за последние годы туда не заходил. Там была следующая порция данных, которую собирались заложить в компьютер.

— Какие же папки сгорели?

— Все послевоенные. На агентуру и другую контрразведывательную информацию с окончания войны и до 1956 года.

Сан-Диего

Ничего. Просто пустой экран, совсем пустой.

Билли стояла у окна, ее глаза отдыхали после многих часов сосредоточенности на экране компьютера. Яркое солнце, особенно резкое на фоне всей этой зимней ясности, добавило ей ощущение дискомфорта, и она вернулась обратно в комнату.