Оборотни

Ученый взглянул на часы – девятнадцать ровно. Зимнее солнце уже зашло. Он устал, даже выбился из сил от этого дурацкого совещания в полиции и проделанной им в бешеном темпе работы по каталогизированию объектов. Новая выставка будет иметь громадный успех, она упрочит его положение в музее. Это была отличная идея насчет ее тематики – птицы Северной Америки...

Но как же классифицировать это... среди животных Северной Америки? Что ж все-таки это может быть, черт возьми?!

Детективы рассказали какую-то невероятную историю об оборотнях... и нашлись же по-настоящему суеверные люди. Ясно было только одно: они коснулись чего-то неведомого. Полиция в конечном счете поймает одного из этих существ, и тогда он его внимательно изучит. Судя по этой лапе, они должны быть крупными созданиями, побольше, чем волки. Возможно, килограммов на семьдесят. Даже в одиночку они могли быть очень опасными, но в стае... Это, несомненно, мутация волка. Они очень четко адаптированы к одному и тому же типу охоты. Их нельзя относить к лесным волкам в основном из-за размеров. В любом случае воспроизведенная им лапа говорила о том, что когда-то очень давно от эволюционного древа рода волков отделилась боковая ветвь, которая достигла очень высокого уровня развития.

Но почему тогда до сих пор не обнаружено их костных останков, образцов?

Тот факт, что в центральном роду волков выделился самостоятельный вид хищников, о которых наука ничего не знала, был настолько странным, что от этого в жилах стыла кровь.

И опять он вздрогнул. Ученый ясно слышал чье-то царапанье. На сей раз он отнесся к этому со всей серьезностью.

– Льюис, – позвал он, надеясь, что это совершает обход ночной сторож, проверяя освещение. – Это я, Карл Фергюсон.

Терпеливое, настойчивое царапанье не стихало... Кто-то упорно трудился над одним из подвальных окон, пытаясь его открыть.

Он посмотрел на муляж. А вдруг это они?

Он погасил лампу и закрыл глаза, чтобы побыстрее привыкнуть к темноте. Он стоял за своим столом, обливаясь потом и покачиваясь.

Царапанье прекратилось. Раздался легкий скрип. Поток ледяного воздуха снова всколыхнул перья в коробке. Затем послышался звук, напоминавший скольжение, и раздался глухой, как при падении, стук, за ним еще один.

Воцарилась тишина. Карл Фергюсон неподвижно выжидал с пересохшим от волнения горлом, сжимая в руках гипсовую модель.

– Кто там?

Внезапно электрический фонарик высветил лицо ученого.

– Здравствуйте, доктор, – громко произнес кто-то. – Сожалеем, что напугали вас.

– Однако, черт побери...

– Минуточку, минуточку, не кипятитесь. Мы сыщики и ведем расследование.

– Но, провались вы пропадом, что все это значит – вламываться сюда таким образом. Вы... вы меня напугали. Я думал...

– Что это они? – Уилсон нажал на ряд выключателей, и подвал залило жестким светом неоновых ламп. – Не мне осуждать вас за испытанный страх, доктор. Да здесь чудный уголок для привидений.

Бекки Нефф закрыла окно.

– Мы на самом деле искали вас, доктор. И мы были уверены, что найдем вас здесь. Поэтому и пришли.

– Но какого дьявола вы не прошли тогда через центральный вход? У меня до сих пор сердце скачет! Я еще никогда в жизни не боялся так, как сегодня.

– В таком случае вы можете легко представить, что испытываем мы, доктор. Мы в подобном напряжении находимся все время. Во всяком случае я. В отношении Уилсона не знаю.

Уилсон, не говоря ни слова, наблюдал за ними исподлобья.

– Но вы могли бы пройти нормальным путем. Я ведь не требую ничего невозможного, правда?

Он был разобижен и разгневан. Они не имели никакого права проникать таким образом в музей. Сразу видно, что полицейские! Им плевать на закон. Никто не позволил им нагонять на людей столько страха.

– Я считаю, что вы должны покинуть помещение.

– Нет, доктор. Нам необходимо потолковать.

Она сказала это тихо и мягко, но решительные манеры обоих заставили его нехотя отступить. Уилсон глубоко, в несколько приемов вздохнул, и Фергюсон внезапно осознал, насколько полицейский был напуган; напуган и обессилен.

– Тогда пройдемте в мой кабинет. Но я по-прежнему не понимаю, чего вы от меня добиваетесь.

Они притащили в небольшую комнату стулья. Фергюсон заметил, что его посетители разместились таким образом, чтобы со своих мест иметь возможность обозревать большую часть рабочего зала.

– Эти окна так просто открыть, – процедил сквозь зубы Уилсон. – Пара пустяков.

– Но есть же сторожа.

– Да, и мы в этом убедились.

– Так что вам угодно?..

Уилсон не ответил. Инициативу в свои руки взяла Бекки.

– Мы не пришли бы сюда, если бы не безысходность нашего положения, – спокойно обратилась она к Фергюсону. – Мы знаем, что вам больше нечего сказать о фактической стороне дела. Нужно другое. Мы хотели бы знать ваши теоретические соображения на этот счет, доктор.

– Все что угодно, но чтобы это помогло нам сохранить жизнь, – добавил Уилсон. – А в нынешней ситуации, поверьте, это не так легко сделать.

– Почему?

Бекки, игнорируя его вопрос, продолжила:

– Попытайтесь представить себе, доктор, чего добиваются эти создания, если они такие, какими мы их описали.