Оборотни Его Величества

Маг очертил в воздухе прямоугольник, и портал налился ровным зеленым светом. Смотаться туда-обратно и поставить магический маячок – плевое дело для профессионала, еще проще затереть след чужого небрежного заклинания, тем самым запутав верных императору коллег, и уж совсем элементарно снять иллюзию герба и сменить цвет кареты.

– Да, пусть ловцы возьмут на охоту гончих.

Маг невольно сглотнул. На собак вышеозначенные твари походили лишь количеством лап… да и то не всегда.

… – Для них сейчас безопаснее держаться всем вместе.

Богиня Судьбы промолчала, спорить с Предначальной не стала. Остроконечная белая фигура скользнула по диагонали на В5. Теперь ферзь противника мог съесть слона или белую королеву, но…

– Шах. И мат.

Да, сейчас безопаснее держаться одной нитью.

Но кто поручится, что лучше?

Глава 4

– Ух ты-ы-ы! – Раскинув руки, Алесса в ворохе юбок кружилась по комнате, отведенной друзьям для переодевания. Вообще-то комнат было две, смежных, так что разошлись мальчики направо, девочки налево. Девочки посчитали, что мальчики переоденутся и без помощи служанок, как на подбор хорошеньких да молоденьких, и сманили последних к себе. Умылись, перекусили крошечными воздушными тарталетками, и началось преображение под аккомпанемент хихиканья, шуточек и ненавязчивого щебета о пустяках. Алесса сама не заметила, как втянулась, и придворная жизнь перестала казаться страшной сказкой, которую не расскажешь на ночь. Корсет, вопреки опасениям, оказался вполне терпимой вещичкой, делающей осанку строгой и гордой, каковой и вшивая интеллигентка Ирэн позавидовала бы. Шнуруя его на спине, фигуристая востроносая служанка восхитилась осиной талией, которую даже утягивать не понадобилось, зато в глубоком трапециевидном вырезе платья откуда-то появилась грудь, высокая и весьма соблазнительная. Вообще знахарка из леса нравилась себе до кошачьего визга в этом кипенно-белом белье, тоненьких, как осенняя паутинка, чулках, в двух пышных нижних юбках из плотного шелка, по словам Ярини, лет десять назад вытеснивших из моды кринолин. И, конечно, еще больше она нравилась себе в полном наряде – голубом атласном платье с узкими рукавами, спускавшимися от локтя кружевными воланами. Из остриженных по плечи волос все та же кудесница-служанка не иначе как чудом умудрилась соорудить высокую прическу. Шею и ушки украсили чудесными камеями, личико подрумянили…

– Все-таки понравилось во дворце? – лукаво осведомилась Ярини. Женщина, сменив черные вытертые штаны и куртку на нежно-кремовое платье с золотой строчкой, удивительно преобразилась. Было даже немного боязно находиться рядом с нетитулованной императрицей. Пока нетитулованной… Ведь чем бес не шутит?!

Алесса остановилась и, задыхаясь от восторга, выпалила:

– Стены!!! Стены нравятся! Такой простор для росписи!

А понизу стены были зеркальными.

Нежно улыбнувшись отражению, знахарка попыталась изобразить реверанс и чуть не завалилась набок.

Мужчины переоделись раньше и ждали дам, наверняка слушая под общей дверью, потому что в ответ на последнюю реплику Алессы в комнату зашел иномирянин. В приталенном темно-коричневом костюме, высоких сапогах, с зачесанными к затылку волосами он выглядел еще более солидно, чем обычно.

– Протестую! Нельзя поновлять роспись, не атрибутировав прежнюю, Алесса, – категорично заявил Владимир. – Этой может быть бог знает сколько лет. Я уже никогда не прощу себе ту вазу.

– Так ведь разбила ее я! – удивилась Триш. И она и Веррея остались верны предпочтениям, так что маг воды красовалась в синем платье, а демоница – в огненно-алом.

– Но я тебя не остановил! Если бы это видел наш институтский оркист[7], то вам головы бы скрутил, а меня по гроб жизни заставил мыть детским мылом храмовые рельефы![8]

Триш с Алессой, переглянувшись, на всякий случай вслух пособолезновали вазе. Иногда на иномирянина находил странный «стих», так что набожный изверг-орк, проживавший в Володином институте, почти не смутил. Друзья уважали ученого, очень уважали. Но некоторые выходки просто сбивали с толку, казалось, будто Владимир сбежал из дома для умалишенных, на ходу раздирая смирительную рубашку. Например, еще в море, когда волк в очередной раз вернулся из полета с вестями о том, что кораблей не видать на десятки верст вокруг, выдал такую загадку: «С когтями, но не птица, летит и матерится». И неважно, что ответом был какой-то Монтер, ржали-то над Виллем! А ведь прекрасно знают, что гвардеец старается избавляться от деревенских замашек и вообще следить за словами. Ну, подумаешь, затормозил о теплоходную трубу, бывает; ну, ругнулся нечаянно…

…Кстати, вот и он, легок на помине. Вошел в комнату, да так и замер на пороге с широко распахнутыми глазами, точно узрел явление Пресветлой Саттары.

Алесса, с трудом оторвав от друга восхищенный взгляд, на всякий случай оглянулась, но там стоял гардероб, который вряд ли мог заинтересовать безразличного к нарядам парня. Вилль сделал неуверенный шаг, точно пробуя тропу на болоте.

– Лесь?

– Вилль? – в тон ему шепнула девушка.