Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом

Однако главный итог встречи в другом. Хотя патриарх и заявил, что встреча готовилась пятью лицами, ясно, что со стороны понтифика за ней стояли влиятельные фигуры. Те, кто планировал её, решали сверхзадачу: сам факт встречи и признание еретика Франциска «братом» должны спровоцировать такое разделение и смуту внутри церковного народа, которое сделает невозможным его духовную и идейную консолидацию. Для этого местными СМИ — и либеральными, и т. н. православными — была развязана жёсткая пиар-кампания с применением технологий управления с помощью страха. Центральным стало ложное понятие «христианское единство», которому придали буквально сакральное значение. Всё идёт к тому, чтобы отказ от единения с католиками сделать недопустимым, признав его как покушение на «христианское единство». В итоге православных людей поставили перед немыслимым выбором: если вы остаётесь верны православному святоотеческому учению, вы не можете поддерживать Гаванскую встречу и «христианское единство», а значит, вы раскольник, работающий на подрыв национальной безопасности; если вы за встречу и за «христианское единство», тогда вы предаёте православную веру.

Вот в такую ловушку загнали бойцы информационного фронта ОВЦС миллионы людей, превращая их, по украинской модели, в два враждебных друг другу сообщества. Люди, ещё недавно бывшие братьями и сёстрами, стали превращаться в противников и даже во врагов.

Примером грубого манипулирования сознанием стали заявления митрополита Илариона, процитированные ТАСС в публикации под названием «В РПЦ считают грехом выступления части паствы против сближения христиан»: «Если какие-то наши верующие считают, что разделение между христианами — это норма, и что оно должно сохраняться и углубляться, и что мы должны все свои силы употребить на то, чтобы никогда никакого сближения не произошло, то вряд ли их стоит успокаивать. Они не успокоятся». Для того, чтобы понять ошибочность такой позиции, он предложил обратиться к Евангелию, где рассказывается о том, как Иисус Христос молился о единстве своих учеников[1098].

Запутавшись в лжебогословских уловках, Иларион стал противоречить сам себе. «Можно спорить о том, кто был виноват, кто прав, но это очевидный факт. Сегодня христиане разделены», — сказал он, заметив, что РПЦ не говорит о том, что Церковь разделилась». «Мы исповедуем веру во Единую, Святую, Соборную, Апостольскую церковь, и мы веруем в то, что эта Церковь сохраняется в нашей Православной церкви, — сказал митрополит. — Тем не менее, мы скорбим о том, что между христианами нет единства, нет единомыслия, нет единой евхаристии. И считать это нормой было неправильно и грешно»[1099].

Такие чисто иезуитские приёмы используют сегодня передовые пропагандисты, игнорируя тот факт, что единение патриарха Кирилла с папой римским означает единение с иностранным теократическим государством, работающим в тесном тандеме с западными спецслужбами против России.

Не имея никаких богословских доводов (как показали их выступления) и будучи неспособны опираться на канонические правила (нарушенные ими самими), церковные власти применяют единственный оставшийся у них аргумент — свой мощный административный ресурс и жёсткие меры наказания. Именно этого и ждут уже подготовленные иезуитами новые кадры — богословы и священники, для которых святоотеческое учение и Родина ничего не значат, поскольку у них другой центр притяжения — руководство Московской патриархии, соединившееся в братской любви с главным еретиком мира. Они представляют собой хорошо подготовленную армию криптокатоликов, которая, обвиняя антиэкуменистов в мнимом расколе, сама положила начало внутренней религиозной войне и в критический момент сработает так же, как униаты в Украине. Используя принцип отделения Церкви от государства, Московская патриархия начала единение с чужим сообществом, предав Церковь под лозунгами политической целесообразности, фактически повторив путь М. Горбачёва, который развалил СССР под лозунгом единения с Западом на основе общечеловеческих ценностей.