Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом

Так, в эфире на телеканале «Царьград» от 10 июня 2016 года византинист П.В. Кузьминов, до этого никак не проявивший себя в критике Собора, заявил, что встреча на Крите — это инициатива Константинопольского патриархата, который полвека играет роль орудия для борьбы с Россией: «Константинополь пытается навязать Православию некую форму папизма, то есть Константинополь во главе Православной церкви». Этот Собор собирается Константинопольским патриархом, он оповещает о Соборе своими письмами, и пытается подменить духовное единство формальными человеческими институтами. Вывод был сделан однозначный: Собор — «как ни крути, это политический институт».

В том же эфире выступал и профессор С.В. Перевезенцев, заявивший, что на Соборе особо не поднимаются богословские темы (это после убедительной богословской критики документов!) и повторивший мысль, что проблема в том, что «некоторые патриархаты и прежде всего представитель Константинопольского патриархата… стремятся встать во главе, заявить о себе не просто как первом среди равных, но возглавить всех церковно-политически и подчинить всех себе». Вспомнил он и о геополитике и связи патриарха Варфоломея с американскими спецслужбами: «Истоки деятельности Константинопольского патриархата лежат далеко не в Фанаре, а где-то ближе к Лэнгли…, наверняка эти ребята также используют церковные каналы, как они их использовали во все времена», но здесь не только геополитика, здесь ещё и попытка изменения внутрицерковной жизни[1110].

Ещё один комментатор, известный религиовед, профессор МГЛУ Роман Силантьев, заявил, что это даже хорошо, что проамериканский Константинопольский патриархат так себя дискредитировал и что следующий Собор должна проводить Москва, а не Стамбул, причём на нормальных, недиктаторских условиях. Он также пояснил, что когда в Константинополе сидел глава православной империи, приоритет патриарха этого города был оправдан, но когда вместо императора «мы наблюдаем там симпатизанта ИГИЛ Эрдогана, сразу возникает вопрос — стоит ли доверять Константинопольскому патриарху деликатное дело консолидации православных? Я бы лично поостерёгся»[1111].

Критский собор

Всё это было до Критского собора, который в итоге собрался и проходил с 19 по 27 июня при участии 10 из заявленных 14 поместных церквей. Несмотря на неполный состав, собрание прошло полностью в соответствии с планами Варфоломея.

Во-первых, подтвердилось, что Собор рассматривается как зародыш наднационального органа, решения которого будут обязательны для всех поместных церквей. Об этом заявил представитель Константинопольского патриархата архиепископ Иов (Геча) Телмисский, подводя итоги открытия Собора: «Предстоятели православных церквей выразили надежду, что Собор станет новым органом православной Церкви, который будет созываться на регулярной основе для решения проблем, которые православные переживают в XXI веке», и что он «станет новым постоянно действующим институтом для разрешения межцерковных разногласий»[1112]. Ту же мысль подтвердил и Варфоломей, заявивший в своей проповеди, что «настал радостный день, когда мы празднуем историческое появление института Церкви», что они собрались, чтобы провозгласить церкви наши как институт и себя как личности, будучи сосудом честным»[1113]. Он также подчеркнул, что «мы являемся одной Церковью» и призвал «не вести себя, как федерация церквей».

Во-вторых, Собор утвердил с незначительными поправками документы, отменяющие основы христианского учения о Христе и Его Церкви. И закономерно, что первым на заседании был одобрен документ «Миссия Православной церкви в современном мире».

В-третьих, здесь было подчеркнуто, что Собор состоялся как «Всеправославный» в соответствии с решением, принятым на Синаксисе предстоятелей в январе 2016 года и что «никакая другая институция не имеет права менять всеправославное решение». Как указал Варфоломей, «сегодня на Крите представлена наша Святая Православная церковь целиком»[1114]. Так что, что бы ни говорили отсутствующие, патриарх Варфоломей по факту именно в таком качестве и стал его представлять. Что касается консенсуса, без которого невозможно утверждение документов, то, как выяснилось из заявления секретаря, он исходил из расчёта на 10 голосов без учёта отсутствующих. Это ещё раньше отметил советник патриарха архидиакон Иоанн Хрисавгис в интервью католическому сайту Crux, в котором он на вопрос, изменится ли «богословский или экклезиологический статус» Собора ответил: «Нет. Если одна или несколько церквей не будет присутствовать, или откажется от участия, или не будет голосовать — все принятые решения будут всё равно иметь силу и будут обязательны для всех православных церквей. Великий собор — превыше Собора или Синода каждой отдельной Церкви…, и он останется таковым даже в отсутствии одной или нескольких церквей»[1115].