Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом

О том же мечтала и Алиса Бейли, последовательница Е.П. Блаватской и основательница теософской структуры «Люцис Траст», уже в 1919 году предсказывавшая появление «универсальной церкви», чьи «определённые контуры появятся к концу века» и которая сохранит «внешнюю видимость в целях обладания многочисленными ресурсами, которым обычно пользуется священство». Она также уточняет: «Между единственной Универсальной церковью, Священной Ложей всех масонов и более узким кругом эзотерических обществ не будет расхождений». Так «созреют цели и дело Объединённых Наций, и новая Церковь Божья, вышедшая из всех религий и из всех духовных групп, положит конец большой ереси разделённости»[184].

Те малые средства, с помощью которых необходимо достичь поставленных целей, были описаны в книге итальянского писателя-модерниста Антонио Фогаццаро «Святой», вышедшей в 1906 г. Вначале необходимо было внедрить в семинарии своих агентов, которые параллельно распространяли бы среди мирян атеистическую идеологию в целях извращения с помощью законов всего того, что можно извратить. Затем, благодаря этому проникновению, должно сформироваться католическое франкмасонство, которое потребует реформы в церкви под лозунгами: «она должна стать более гуманистичной!» Реформы должны осуществляться без восстания, самой легитимной властью в сферах религиозного образования, культа, церковной дисциплины и высшего церковного руководства. Для этого надо создать такое мнение, которое заставит легитимную власть действовать в соответствии с данными желаниями. Наконец, люди, выбранные и подготовленные для этой миссии, станут членами коллегии кардиналов, ответственных за избрание понтифика, и им останется только выбрать одного из них римским папой, который и будет ставленником тех сил, которые работают над созданием всемирной антицеркви.

Главным инструментом разложения католицизма новым папой должен был стать собор, и ещё в конце XIX века отлучённый от церкви бывший священник, теософ Поль Рока (1830–1893) заявил: «Папство падёт, оно умрёт под священным ножом, выкованным отцами последнего собора», «у вас должна быть новая догма, новая религия, новый министр и новые обряды, которые очень напоминают обряды падшей церкви. Очень скоро Божественная литургия, церемонии, обряды и установления Римско-католической церкви изменятся в ходе экуменического собора»[185]. Этого события ожидал и известный антропософ Рудольф Штайнер, написавший в 1910 году: «Мы нуждаемся в соборе и в папе, который его созовёт»[186].

Кардинал Рамполла

Начало масонского проникновения на уровень высших иерархов церкви связано с деятельностью кардинала Мариано Рамполлы дель Тиндаро (1843–1913), сформировавшего в первые годы XX века вокруг себя группу модернистов, которые стали готовить фундаментальные перемены внутри Церкви. Рамполла, происходивший из сицилийской дворянский семьи, стал госсекретарём при папе Льве XIII (1878–1903), с именем которого связана политика примирения Церкви с современной культурой и сближение её с либеральным правительством. Оставаясь традиционалистом, Лев XIII вместе с тем поощрял «осовременивание» христианства.

После смерти Льва XIII на конклаве 1903 года Рамполла должен был быть избран папой, но этому помешало вето, наложенное австрийским императором Францем-Иосифом, обладавшим такой привилегией. Связано это было, как предполагают, с тем, что до императора дошла информация о принадлежности кардинала к франкмасонству. Действительно, Рамполла входил в Швейцарскую ложу в Цюрихе, принадлежавшую одному из самых опасных оккультных орденов — розенкрейцерскому ордену Храма Востока (О.Т.О.), членом которого был известный сатанист Алистер Кроули, возглавлявший его британское отделение[187]. Информацию эту императору сообщил Эрнст Жуэн, последовательный борец с франкмасонством, основавший Международный журнал тайных обществ. Имя кардинала Рамполлы присутствует в Манифесте О.Т.О. 1912 г., опубликованном в масонской газете The Oriflamme. Бумаги, доказывавшие принадлежность Рамполлы к ордену, по свидетельству кардинала Мэрри дель Валя, госсекретаря при Пие X, были найдены после его смерти и предъявлены папе Пию X, который сказал: «Несчастный! Сожгите!» [188].