Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом

Более того, стали практиковать мессы с участием музыкантов, танцоров, акробатов, клоунов, с установкой статуй Будды в алтаре и присутствием буддистов, индуистов и мусульман, с исполнением языческих обрядов. В связи с этим даже одна из организаций — защитниц новой мессы вынуждена была признать: «Большинство новых месс, на которых мы присутствовали…, представляют собой фестивали хэппи-клэппи, музыка ужасна, проповеди лишены какого-либо смысла и просто дерзки…»[318]

В 1968 году папой был утверждён новый чин рукоположения священников, а в 1969 году — учреждён новый богослужебный календарь, из которого были вычеркнуты имена 40 святых. Были отменены многие религиозные праздники, из обряда крещения изъяли торжественное отречение от сатаны, была устранена традиционная пятничная молитва об обращении иудеев, перед мессой перестали служить вечерню и утреню. Был отменён пятничный пост; затем практически отменили все посты, за исключением поста в Страстную Пятницу. Специальным декретом к евхаристии стали допускать протестантов.

Кардинал Вийо

Активную роль в навязывании новой мессы играл не только Буньини, но и госсекретарь Ватикана (1969–1979 гг.), член масонской ложи с 1966 года кардинал Жан-Мари Вийо (его родители также состояли в розенкрейцерской ложе), под чьим контролем, в частности, находились подслушивающие устройства в личных апартаментах понтифика. Позже, в 1975 году, фламандский бюллетень Mededalingsblad Maria van Nazareth опубликует письмо одного из прелатов, близкого к Курии, раскрывавшего истинную роль Вийо, которую он играл в Ватикане, и, в частности, утверждавшего: «Вийо, заклятый враг Церкви и масон высокого градуса, управляет Церковью с помощью своего собственного административного аппарата, который состоит, с одной стороны, из группы епископов-франкмасонов также высоких градусов, а с другой — из епископского персонала, присутствующего во всех службах Ватикана»[319].

Вийо и Буньини распространяли неправильные и фальшивые переводы на иностранные языки текстов богослужебных книг, катехизиса и даже Библии. В этих условиях стало возможным появление и распространение еретического голландского катехизиса, на который папа смотрел сквозь пальцы. Как пишет Б. Мейер в своей книге «Церковь в опасности», к 1969 году только эти два деятеля, а также Секретариат по единству были в курсе целей и методов экуменической операции, но не обмолвились об этом ни словом»[320]. Аннибал Буньини был отстранён понтификом от его обязанностей в 1975 году и послан пронунцием в Иран после того, как ему были представлены очевидные доказательства его принадлежности к франкмасонству. Но на процесс «реформирования» это уже никак не повлияло, поскольку он был запущен и зашёл очень далеко.

Ещё одна новая месса

Оценивая происходящее, седевакантисты констатировали, что франкмасонская курия осуществила настоящее устранение церковных таинств, которое стало страшным ударом по церкви. Месса, как утверждают они, стала недействительной: «Иисус Христос не присутствует в новой мессе, так как она изменила молитву на освящение»[321]

Одновременно с литургической реформой происходит и крайняя либерализация нравов. Под влиянием многочисленных заявлений от клириков Павел VI создал специальную комиссию, в материалах которой было прописано, что он допускает освобождение священников от обета безбрачия и разрешает им церковные браки. Такое состояние стали называть «сведение к состоянию мирянина»: священник сохранял свой сан, но больше не служил и жил мирской жизнью.

Также под давлением «общественности» ещё при Иоанне XXIII в 1963 году по настоянию Монтини в Ватикане была создана ответственная исключительно перед понтификом специальная Комиссия для изучения вопроса о регулировании рождаемости и демографии. Эту тему стала активно поднимать ООН, и её невозможно было игнорировать. После того, как Монтини стал папой, он создал новую, расширенную комиссию, которая в 1966 году представила ему неопределённый отчёт. В итоге, когда в 1968 году вышла папская энциклика Humanae vitae («Важнейший дар передачи человеческой жизни»), то, хотя она и закрепила традиционный взгляд Католической церкви на регулирование рождаемости, для многих католиков она уже стала «мёртвой буквой» в соответствии с принципом «сомнительное право не обязывает». Более того, так как среди самих священников и профессоров католических университетов и школ эта энциклика встретила сопротивление, понтифик не стал навязывать запрет на контрацепцию, что породило среди верующих большие сомнения в способности церкви безошибочно высказываться по вопросам морали и веры[322].

Священник в эстрадном оркестре