Оборотни космоса

Ах, ВП!.. Форт сдержался от естественного побуждения немедля вышвырнуть агитки. Помилование! те, что всегда вылезают с протестом, едва люди соберутся лучевать серийного убийцу. По концепции ВП маньяка, замучившего дюжину невинных, надо сохранять как ценный генетический материал, чтоб душегубы часом не перевелись.

– ТуаТоу и Форрэй отправили три беспилотных зонда к Большому Магелланову Облаку; последний стартовал пятнадцать лет назад, – вещала мужеподобная профессорша с повадками матёрого сержанта.

– Считалось, что путь займёт двадцать пять имперских лет, но до сих пор нет сведений, что первые два зонда достигли цели. Может быть, они рассыпались по дороге, – Дорана явно обязали восславить в передаче старших братьев по разуму, но он таки ввернул язвительную подковырку.

Переход к достижениям Верхнего Стола притушил раж, минутой раньше полыхавший в глазах Буфина (или проектор цвет сменил?), и всезнающий деляга вернулся к денежной теме:

– Так я не въехал – почему с «Эрке Небек» не сладилось?

– Их смутило моё прошлое. В детстве я наехал велосипедом на чью-то игрушку, и с тех пор этот факт позорит мою биографию.

– Ну-ну, понимаю. – Буфин взглянул ободряюще. – Все мы где-то вляпались и что-нибудь нарушили. Ох уж эти щепетильные ньягонцы!.. Ничего, брат, дело поправимое. Десять процентов комиссионных – и космолёт твой. Не такой свеженький и навороченный, как со стапелей Небека, но исправный и крепкий.

– Восемь процентов, – произнёс некто, чьё приближение Форт отследил десятком секунд раньше. – Восемь, и я гарантирую чистую сделку.

Форт смерил его испытующим оком. Ничего общего с Буфином. Подошедший человек в лёгком бежевом комбинезоне был тощ и жилист, короткая стрижка и гладкость сухих щёк выдавали космена, привыкшего к полётному шлему. Волосы его были белесоватыми и тонкими, глаза – рыжеватые, блестящие, как у ньягонца, с широкими зрачками и белками, воспалёнными от бессонницы; на веках – иссиня-серые тени гнетущей усталости, движения медлительны и скованны. Заметив во взгляде Форта недоверие, он беспокойно облизнулся:

– Я твёрдо говорю – товар будет лучше. В цену войдут дополнительные услуги – например, можно будет вооружить судно.

– Зенон, где сказано, что в «Кабарете» можно отбивать клиентов? – прорычал Буфин.

– В рожу – дать? – Зенон тотчас избавился от выжидательного напряжения и принял стойку беззаботного, почти счастливого человека; лишь глаза его стали жестокими, а голос – излишне звонким.

– Ладно, – Форт встал, – вы разбирайтесь, а я, пожалуй, пойду. Потом кто из вас в живых останется – тот приходи и предлагай.

Ансамбль из Мертвушки выбрался из-под стола и вновь затянул свою песню:

Тяжёлая доля и тёмные норы,
Грибы ядовиты, облавы, дозоры,
А дождик всё хлещет, вода по колено,
По пояс, по грудь, изо рта уже пена.
Такая житуха, кругом невезуха,
И яйца паук отложил мене в ухо,
И нет у сироток еды ни кусочка —
За что пропадают сыночек и дочка?

По всепланетке отчитывался демограф, ставший желчным брюзгой из-за нескончаемого пересчёта человеко-чисел с десятью нолями:

– Население одиннадцати цивилизаций составляет около трехсот семидесяти миллиардов. За год пропадает без вести больше шестнадцати миллионов человек всех видов.

– Все мы люди, все мы человеки! – крикнул пьяный из багрового мрака.

– Кстати, о сгинувших зондах, – ехидно напомнил Доран. – Я не против фундаментальных наук, но лучше с пользой тратить средства у себя в Галактике, чем швырять их в дальний космос. На те же деньги можно найти половину без вести пропавших.

«Одно слово – гадюшник, – раздражённо осмотрелся Форт. – И я в нём! Тёмные норы, публичные казни, вода по колено – попробуй вникни! что ещё занятного есть в Эрке? Интересно, подерутся ли мои дилеры?..»

– Переключите на Бравых Свинок! – заорали с другой стороны. – Убейте эти новости! Эй, ди-джей, гаси пятый!

«Надо бы куда-нибудь определить макулатуру. В клочья, а потом – в урну».