Оборотни космоса

— Чепуха, — бросил Форт, хотя ему доводилось слышать человека, который в момент беседы был давно и однозначно мёртв.

— А я верю... Здесь такое случается. У них есть демоны и гении, они шастают где угодно. И колдуны... как на Форрэйсе.

— Ньяго нет в списке планет-феноменов.

— Ну что ты! тот, кто составлял список, не жил на Ньяго. Но я о тебе. Ты за собой не замечал ничего такого? чего-нибудь из ряда вон...

— Ничего, кроме имени.

— Имени? а что? Форт — «сила», «крепость»...

— Нет, меня зовут Фортунат. От слова fortuna. На латине — не нынешней, а древней старо-земной — слово означает «судьба», «случай», «приносить удачу или неудачу». Есть полоумные, которые вычисляют по именам, но на мой взгляд...

— Удача! Неудача! — Буфин остановился. — Никогда, особенно в Аламбуке, не открывай полного имени! Прохода не будет! Не то что люгера — хлеба не купишь! Только «Форт», ни буквы больше!

— Они что, как хэйранцы, судят по имени о...

— Зачем я тебе говорил? ты глухой?! Всё имеет двойника — гения, демона, как хочешь. А имя тем более! Удача и неудача, обе вместе... Если не придут избивать, то сбегутся благословлять детёнышей. Особенно после прохода по Губе! Жёнки удальцов по сотке крин станут совать, лишь бы ты их пащенков минуту в руках подержал и пожелал хорошего. С полуночи в очередь выстроятся, все коридоры в отеле забьют... Форт, а переполюсовать гения можно?

— Ты что, уже встал в очередь?

— А как бы ты повёл себя на моём месте? если при тебе всё рушится, колбаса подгорает и ничего не продаётся, есть смысл попробовать сменить полярность. Или тебя надо напоить? свести с женщиной? За мой счёт! любую, какую укажешь! Звезда на меня, не пожалею денег!

— Я попытаюсь. — Уловив в глазах Буфина отблеск безумия, Форт поспешил унять дельца, сходящего с рельсов здравомыслия. — Но больше не понукай меня, договорились? Иначе мой гений сыграет отбой.

— Молчу! молчу, милый!.. Тебе не кажется, что пора перекусить? скоро сутки кончаются, а у меня ни маковой росинки...

После долгих часов, проведённых в обществе Буфина, Форт удивлённо обнаружил у себя изнеможение нервов и ещё что-то, издали похожее на головную боль. Словно он не плутал по Аламбуку и его окрестностям, высматривая энергопроводы, а выгуливал собаку, которая не минует ни одного угла и колышка, чтобы задрать ногу, ни едальни, ни платного сортира. А сколько он пил, этот человек-бурдюк!..

Дело было даже не в «сколько», а в «как». Попрощавшись с аппетитом и вкусом, Форт любил наблюдать, как кушают другие. Однажды в ресторане он так долго смотрел на одну даму, что та смутилась. Но взирать на едящего Буфина было мучительно, и гримасы ньягонцев по соседству показывали, что не одному Форту дурно. Буфин чавкал, высовывал язык, чтобы слизнуть в пасть прилипшее к губе, дохлёбывал из тарелки через край, шумно обсасывал ложки и вилки, а завершал сеанс питания сладкой отрыжкой, при этом разогнутой канцелярской скрепкой извлекая лакомые кусочки, застрявшие между зубами.

— Я что, мало тебя кормил?

— Надеюсь, ты делал это из добрых побуждений, не желая мне зла? — Подозрение Буфина носило новый, мистический привкус.

— Нет, я всей душой надеялся, что мы таки найдём подходящий люгер.

— Они были неплохи, но у тебя слишком изысканный вкус. Ты придира, Форт! Любой космолёт годился в дело!

«Да, если делом называть гарантированные похороны, как выражался Учитель Кэн, царство ему небесное. Два, два с половиной рейса — и никто больше не услышит о шкипере Ф Кермаке».

— Ну, где твой хвалёный мальчик? — Потирая лапы, Буфин вторгся в номер. — Он нам приготовил что-нибудь? Чёрт подери, тут даже не пахнет едой!

Форт всего мгновение промедлил, чтобы поставить у двери сумку с продуктами и своими шмотками, снятыми в ходе переодевания, а Буфин уже удалился больше, чем на расстояние прыжка с протянутой рукой. Он по-хозяйски ворвался за перегородку:

— Эй, мальчик нерадивый, ты...

Фраза оборвалась с испуганным гортанным звуком. Далее Буфин вышел из проёма в перегородке так тихо, будто двигался на цыпочках. Он был бледен, с дрожью в руках делал некие загадочные жесты, водил глазами и беззвучно шевелил губами, а за ним столь же бесшумно следовал Pax.

— Что вам угодно, хозяин? — мягко, с готовностью услужить спросил Pax.

— Поужинаем в ресторане, — сипло выдавил Буфин, стараясь не оборачиваться; от ужаса у него даже глаза побледнели.

— Разбери сумку, — велел Форт. Перемена в Буфине казалась необъяснимой. — Мы с мистером Буфином...

— ...в ресторане. — Буфин смотрел так, словно ему уже накинули петлю на шею, а священник последний раз подносит к его губам распятие. — Мы в ресторане. Поужинаем.

— Да. Приготовь постель к моему приходу, парень.

— Как прикажете, хозяин.

— Чего ты вылупился, чем ты подавился? — напустился Форт на Буфина, когда они оказались в коридоре. — Это мой бой, только и всего!

— Тс-с-с. Уходим, быстрее, быстрее.

— С какой стати я должен спешить?!

— Тише! не кричи так... Ты купил его на Шурыге?..

— Ну да!