Оборотни космоса

— Мотагэ Угута Ава? доброй ночи, пост круглосуточной связи приветствует вас. С нами вступил в контакт борт эйджинского баржевоза «Леди Гилфорд», и некий главный представитель...

— Не трудись, кой, я знаю, кто это и с чем он явился. Соединяй. Добрая ночь, я Эрке Угута Ава. Дражайший мистер Хау, как это мило, что вы снова над нами зависли. Вам ещё в полёте была послана радиограмма о том, что...

— А я, милейшая мадам Ава...

— Эрке Угута Ава, — настояла на правильном именовании сановная дама.

— ...Угута, именно так — ответил на радиограмму, что для международных организаций, осуществляющих адресную безвозмездную помощь тем, кто лишён социальных гарантий и человеческих прав...

— Мистер Хау, у меня за время разлуки с вами скопился солидный материал о голоде и нищете в ряде владений Федерации. Ваше сердечное участие в судьбе моих соплеменников совершенно излишне, а вот обратить внимание на то, что у вас дети недоедают и болеют, а взрослые из-за экономических сдвигов оказываются без средств к существованию, вам стоило бы. Чем внедрять права и гарантии в чужих мирах, следует позаботиться о них у себя дома. Почему вы с вашим безвозмездным грузом не отправились в... какой-нибудь свой неблагополучный регион?

— В Федерации, — голос из окололунного пространства стал пафосным, — люди свободны выбирать себе место жительства, работу и правительство, чего о вашей планете не скажешь. Помощь в первую очередь необходима тем, кто лишён выбора. И мы оказываем её, независимо от расстояний, убеждений и видовой принадлежности! Мы — без границ!

— А мы — с границами, — ответила Ава. — И пересекать их без разрешения не позволим. На этом я прощаюсь с вами, мистер Хау.

— Я — нет. До свидания, — многозначительно закончил человек с орбиты.

— И что теперь будет? — нахмурился дублёр.

— Скандал будет, — вздохнул многоопытный связист. — Недели на три, на четыре, не меньше. Эти шуты из «Помилования» на нытьё изойдут, пока не добьются своего. Как тошно возиться с такими гостями! Никогда не угадаешь, как они извернутся и какую скверну изрекут!

Блок 2

Двое головастых деток в грубых хламидах подошли к столику и, раскачиваясь в такт, запели ноющими голосами:

Маманька. приманку отравлену съела,
И в муках ужасных она почернела,
Папанька в капкан левой ножкой попался
И так навсегда в том капкане остался.
А бабки и дедки в норе хоронились,
И газом крысиным они отравились.
Одни мы остались на всём белом свете,
Подайте на хлебушек двум бедным детям!

— Малявки бьют по милосердию без промаха, — вздохнул рыхло развалившийся на стуле толстомордый Буфин, дав деткам по мелкой каменной монете. — По-моему, бог создал ньягонцев, чтобы они просили подаяние. Иначе я не понимаю, зачем высшие миры расщедрились и подарили им белковую колонку? и ведь не одну!..

— Нет, им вроде бы продали. В рассрочку лет на тыщу, без процентов, — сказала сочная девица, подсевшая к Форту и Буфину в надежде на халяву. Одежда общительной девушки в основном была нарисована по телу.

— Пойди поищи, кто даст тебе такой кредит. Вот у Форта, — пузатый деляга соблазнительно подмигнул соседу по столику, — всё будет в ажуре, верно? Ты, брат, пришёл куда следует. Если хочешь без лишнего шума купить космолёт, лучше договориться со своими.

Заведение «Кабарет», где Форт сошёлся с Буфином, предназначалось для пришельцев, а заправляли тут земляне. Здесь никто не боялся сшибить головой экран «бегущей строки» или полосу рекламы; термиты-строители учли рост иномирян, отгрохали шикарные хоромы аж трёх метров высотой. И ещё одно выигрышное отличие от жилищ аборигенов — в ресторане имелись стулья, которых ньягонцы не признавали.

«Кабарет» был территорией излишеств, где эйджи отдыхали от сжатой обстановки и градских запретов. Заодно смотрели своё телевидение, насыщаясь помоями отечественных СМИ. Сразу становилось видно, что разумные животные считают отдыхом: обжорство, похабство, шум и употребление ядов. Дым, обычно означавший в Эрке пожар и срочную эвакуацию, свободно плавал по залам. Изгибаясь и стелясь над столиками, он завивался и уходил в вентиляционные отверстия. С Форта тоже содрали налог на курение — мол, на входе каждый некурящим прикинется, а как проникнет, так и задымит. В глубине, за ниспадающими занавесями, находились приват-апартаменты для богатеев, жаждущих гулять напропалую, — там продавались даже форские сигары.

— Какая-то у деток песня жутковатая. — Форт проводил побирушек взглядом. — Должно быть, послевоенная. Я читал — у них была глобальная война.