Оборотни крепости ЭР - 4 (СИ)

— Можешь не говорить, я кажется догадываюсь, — Элуан улыбнулся. — Я по дороге сюда встретил кое-кого, и белый конь под одним из всадников показался мне знакомым, у него была звездочка на лбу, совсем как у твоего.

— Я не давал тебе разрешения обращаться ко мне так неофициально.

— Так дай… — парень усмехнулся, — разрешение.

— Никогда в жизни!

— Как ты категоричен.

— Ты куда-то торопился, так что я тебя не задерживаю!

— Я узнал о твоем визите и помчался на встречу с тобой! — Элуан окинул его насмешливым взглядом. — Я так жаждал вновь увидеть твое надменное… — внезапно парень смолк и опустил глаза на сапоги герцога, до него наконец дошло, что именно ему показалось странным. Каблук на правом был выше чем на левом.

Уркааль, заметив его взгляд, помрачнел, думая, что сейчас услышит новую порцию насмешек.

— Что у тебя с ногой? — спросил Элуан.

— А ты разве не знаешь?

— Нет.

— Неужели? — Уркааль скривился. — Я в жизни не поверю, что ты не в курсе моего увечья! Тоже, небось, за моей спиной называешь меня Радужная хромоножка!

— Тебе придется мне поверить, — Элуан бесцеремонно стащил с ноги герцога сапог, от неожиданности тот не успел сразу возразить.

— Как ты смеешь прикасаться ко мне? — закричал Уркааль несколько запоздало.

— Хочу посмотреть, что с твоей лапкой, — Элуан несмотря на то, что герцог усиленно бил его руками, сумел стянуть к щиколотке чулок и задрать край бриджи. — Боги, как это получилось? — ужаснулся он, при виде трех бугристых серпообразных шрамов начинающихся от колена и пересекающих икры.

— Какое тебе дело? — Уркааль придал лицу высокомерия.

— Давай обойдемся без этих твоих заморочек, — Элуан мягко провел пальцем по шраму. — Рассказывай.

— Как ты умудрился остаться в неведении относительно моего недостатка?

— Это, мой милый, не недостаток, а всего лишь шрамы, — Элуан погладил ногу герцога. — А недостаток — эта твоя непомерная спесь и неумение быть вежливым.

— Если ты сейчас намекаешь на случай годовой давности, ты сам был виноват в том, что я тебе нагрубил, — Уркааль покрылся мурашками от нежных поглаживаний парня.

— Я всего лишь хотел поцеловать тебя, — произнес Элуан. — Откуда мне было знать, что ты жених моего брата, я думал, что ты один из стражей.

— Мог бы, прежде чем набрасываться на меня, спросить имя.

— На тот момент меня больше интересовали твои губы, а не имя.

Уркааль слегка порозовел, он не привык к таким откровениям. Придворные никогда в жизни не решились бы сказать ему подобного, слишком чопорный вид герцога отталкивал даже отъявленных смельчаков.

— Так что случилось с твоей ногой? — настойчиво переспросил Элуан.

— Копытом раздробило.

— А поподробнее?

— На карету, в которой я с родителями ехал в нашу летнюю резиденцию, напали наемники. Папу с мамой убили, меня вытащили из кареты выстрелили в грудь из арбалета, а когда наемники стали уезжать, одна из их лошадей наступила на меня, — рассказал Уркааль. — Меня успели спасти, но нога так и осталась уродливой.

— А почему твой опекун не обратился к магам?

— Я после смерти родителей стал жить во дворце, хотя моим опекуном назначили брата матери, но воспитывать меня правитель решил самолично, а он не доверяет магам, боится что те могут наложить заклятие.

— Сколько тебе было лет?

— Десять, — и он очень быстро усвоил разницу между сказками и реальностью, владыка маниакально-подозрительный, желая уберечь сына и племянника внушил ребятам, что доверчивость может стоить им жизни. И надо сказать, что весьма преуспел в этом, Уркааль и Хатви выросли скрытными и осмотрительными.

— Совсем малыш, — Элуан сочувственно улыбнулся.

— Уже давно нет, — Уркааль поерзал.

— Я отвезу тебя в крепость, — Элуан помог герцогу натянуть сапог, а затем встать. Заметив, как Уркааль поморщился, парень без раздумий подхватил его на руки и понес к коню.

Уркааль, ошеломленный его действиями, молча позволил усадить себя в седло. Элуан, устроившись позади него, обнял его одной рукой и, щекоча дыханием чувствительное ухо, прошептал:

— Ну вот, ты и в моих объятьях, твоя светлость.

— Это ничего не значит, — Уркааль подергал кончиком уха.

— Для тебя может и нет, — Элуан, взяв одной рукой поводья, пришпорил коня.

***

Ворота в крепость были широко распахнуты, и компания беспрепятственно въехала во двор. Остановив лошадей, они собрались спешиться, и тут раздался гневный вопль:

— Почему мой сын голый?

— Каким вытащили из кустов, таким и привезли, — Стор равнодушно взглянул на рыжеволосого коренастого мужика.

— Что? — Ломих непонимающе уставился на Косто, тот торопливо отвернулся. — Что вы с ним сделали?

— Отвесили оплеуху и привезли сюда, — ответил Гор. — Я так понимаю, что тот, с кем он шалил в кустах, не был его супругом?

— Косто, на тебя опять напал насильник? — обратился Ломих к сыну.

Стор расхохотался.

— Какой насильник? Там насилием и не пахло, только горячим сексом, — сказал он отсмеявшись.

— Не может быть! — Ломих смерил его уничтожающим взглядом. — Как ты смеешь позорить моего сына?

— Он сам себя позорит, я лишь озвучил то, чему был свидетелем.