Оборотни. Легенды и реальность. Проклятая кровь

Добежали до середины деревни, остановились отдышаться. Вокруг — никого. Мы разом засмеялись, глядя друг на друга: подруга по дороге потеряла каблук, высокая прическа упала на бок. Идем, обсуждаем, что же это могло быть. Дошли до дома, где подруга живет, стали прощаться. Вдруг калитка ее дома сама собой открывается и выходят оттуда те же собаки, черная и белая, и беззвучно надвигаются на нас. Подруга с перепугу пнула левой ногой одну из собак, но та даже не залаяла… В эту ночь моя подруга ночевала у меня, идти домой побоялась. А утром мы обо всем рассказали маме, своим соседям. Они объяснили нам, что конюшня — место с давних пор заколдованное и ночью там ходить не следует. На другой день подругу парализовало, именно левую сторону. Около года она лежала в постели без движения. Правда, потом все же вылечилась.

Следующая история случилась в те времена, когда любое отклонение от нормы и привычных понятий — особенно мистическое — немедленно объявлялось игрой больного воображения и было чрезвычайно постыдным для здравомыслящих советских людей. Сейчас бы мимо этой истории не прошли ни экстрасенсы, ни ученые, исследующие «потусторонние» явления, ни телепередачи, ищущие материал поинтереснее и посвежее. Рассказывает военный журналист.

В конце 80-х, когда я был совсем молодым журналистом, выпала мне командировка в ракетную часть под Иркутском. Располагались ракетчики в глухой тайге. Места там исключительно красивые. Пока добирались до места по заснеженной просеке, которая заменяла дорогу, вдоволь налюбовался на огромные сосны и кедры, закутанные в белые покрывала. Еще обратил внимание, как много звериных следов вокруг. Видно, в запретной зоне, где не было охот ников, лесные обитатели чувствовали себя вольготно.

Поскольку военный городок был совсем маленький, для ночлега мне с трудом нашли место в общежитии офицеров-холостяков. Поселили на место лейтенанта, убывшего в отпуск. Сосед по комнате, как он представился «старлей Леха», пришел поздно, но, узнав, что я из центрального журнала Минобороны, тут же достал из тумбочки бутылку знаменитой «Массандры» — спирта, разведенного дистиллированной водой. За разговорами об армейском житье-бытье засиделись далеко за полночь. Наше застолье прервал нежданный визит посыльного:

— Вызывают, товарищ старший лейтенант. Нападение на пост.

Чертыхаясь, лейтенант быстро натянул китель, накинул полушубок. Я решил не упускать возможность зафиксировать редкое по тем временам происшествие и, одевшись, поспешил вслед за ним. Военный “уазик” минут за пятнадцать домчал нас до дальнего поста — огороженного двумя рядами колючей проволоки склада горючесмазочных материалов. Там, у полузакопанной цистерны с бензином, в окружении нескольких караульных во главе с офицером, прямо на снегу сидел молоденький солдатик в огромном караульном тулупе и безразмерных валенках. Размазывая по отмороженным щекам слезы, он монотонно повторял:

— Нечистая сила, помогите, нечистая сила.

Рядом на протоптанной дорожке валялись пустой автоматный магазин и несколько десятков стреляных гильз. Увидев моего соседа, капитан — видимо, начальник караула — с досадой бросил:

— Это боец из твоего взвода. Вот, давай и разбирайся с ним, пока доктор с валерьянкой не подъехал. Мы его даже поднять не можем — падает, зараза.

Подойдя к солдатику, Леха осторожно взял его за плечи и с моей помощью поднял со снега. Разглядев сквозь слезы своего командира, тот бросился ему на грудь. Вот что мы поняли из его бессвязного бормотания.

Заступив на пост, рядовой Петров нес службу, предусмотрительно не отдаляясь от единственного фонаря, освещающего довольно большую площадь склада. Поэтому он упустил момент, когда прямо из темноты у проволоки появилось огромное страшное существо. Судя по описаниям караульного, это был какой-то гибрид человека и волка: ростом под два метра, покрыт длинной серой шерстью, удлиненная пасть с длинными клыками, горящие красным огнем глаза, толстые руки-лапы с загнутыми когтями. Это чудище громко рычало и пыталось перелезть на охраняемый объект.

Несмотря на ушедшее в пятки сердце, караульный не только хорошенько разглядел зверя, но и выпустил в него автоматную очередь на целый магазин. Правда, клялся, что пули от зверя попросту отскакивали. Но стрельба, наверное, пришлась тому не по вкусу, и зверь исчез в темноте.

Сбегавший к проволоке сержант отрапортовал начальнику караула, что следов крови на снегу нет и, помявшись, протянул небольшой клок шерсти:

— На колючке висела. И следы там дальше — большие…

Вскоре приехала машина из медпункта. Пока врач хлопотал вокруг все еще пребывавшего в шоке Петрова, мы со старшим лейтенантом и прапорщиком обошли проволоку. Прапорщик — видимо, охотник — быстро обнаружил следы больших лап и, обследовав их, недоуменно крякнул:

— Похожи на волчьи. Но волчара на двух лапах не ходит, да и велики больно лапы-то — здесь таких зверей не водится. Вроде как оборотень. Вот и луна для них подходящая.