Оборотни особого назначения (СИ)

“Похоже, тот козел с лестницы вылез и пока я отходила, здесь похозяйничал. И мешок твой умыкнул, зараза неприятная”

“Вот так и верь мужикам! - я философски поскребла когтями задней лапы спину, - Про сиськи затирает, а сам так и смотрит, чтобы узвездячить, паразит мохнорогий! Да ладно! Что мы с тобой, новый мешок не сварганим? Время до утра еще есть.

“Сделаю. Ладно, ты сиди, я пока за верёвками прогуляюсь. Тебе какие?”

“Желательно, длинные, - фыркнула я. - И пожрать не забудь!”

“Пфф, только про жратву и думаешь. Разносолов не обещаю, но мясо найду”.

Гюрза прислушалась к тишине коридора и быстро вышла.

Я прикрыла глаза и погрузилась в чуткую полудрему, время от времени шевеля ушами, чтобы не упустить ни один подозрительный шорох. А сама подумала - зуб, то есть клык даю, что давешний сковородкой стукнутый мужик и есть тот загадочный диверсант, на которого свалили все мои подвиги. Пес его знает, что он возле кухни вынюхивал, но за такое полезное попадалово даже рюкзачка не жалко. Хотя, если снова встречу - еще раз стукну, чисто для порядка.

Довольно скоро я начала беспокоиться. Странное такое ощущение... я сначала не поняла даже в чем дело, а потом аж подскочила на все четыре лапы от страшного подозрения. И едва дождавшись Гюрзу, цапнула у нее из рук припасы, веревки и новый мешок для рюкзака:

“Сеструха, кажись, начинается! Я в нору! Парням передай, что со мной полный порядок, пусть затихарятся и ждут! Как отпустит - приду!”

Выпалив все это на одном дыхании, я торопливо лизнула фыркнувшую Гюрзу в щеку и со всех лап кинулась в обратный путь.

“Осторожней, Точка! Удачи.”

Угу, она мне шибко пригодилась, когда я два часа в человеческом теле метала из окна лассо, пытаясь заарканить очень удобный выступ на боку торчащей из улья башни, в которой пряталась моя нора. Аж взмокла, хотя без звериной шкурки гораздо легче себя чувствовала - томительная тяжесть в крестце почти отпустила, и по позвоночнику никакие искры не бегали. Но все равно перенервничала. Даже про риск звездануться забыла, когда по натянутой веревке все же перебралась в свою секретную нору, уфффф... слава полоумному директору десткого лагеря в Лесновке - дядька был повернут на альпинизме и ничем другим дети в его версии летнего отдыха заниматься просто не могли.

Чтобы обезопасить себя от несанкционированных вывертов звериного сознания, я, закусив губу, дернула за хитро привязанную веревку и втянула ее в дыру. Все, теперь так просто из норы не выбраться, а снаружи не заметно никаких улик. А потом... потом я придумаю, как наладить переправу на “большую землю”.

Я временно обернулась медоедочкой, тоскливо взвыла от полного букета ощущений и торопливо вырыла вокруг “выхода” довольно вместительную пещерку. Землю просто выкинула в дыру - вряд ли ее там в сотнях метров внизу кто то заметит среди джунглей. Отверстие потом залепила еще одним куском глины. Постелила данную Гюрзой тряпку, обернулась человеком и прилегла. Все. Пока не отпустит, никуда отсюда не двинусь. А воду я наберу во время дождя, высунув сковородку наружу.

Сначала я просто лежала, стараясь думать о чём-то отвлечённом. Потом поймала себя на том, что вспоминаю стукнутого сковородкой парня и его взгляд на мою грудь. Сейчас бы сюда этого ворюгу. Сначала я бы его сковородкой повоспитывала, а потом... Аж жарко стало. Нет! Стоп. Не надо мне о таком думать, потому что внутри  что-то звериное просыпается и начинает требовать выхода наружу.

Я, конечно, хорошо придумала звериную течку в человеческом облике пересидеть, но ведь даже сейчас я ощущаю её влияние. А если утрачу контроль и перекинусь? Тут и гадать не надо - побешусь, расковыряю дырку и прыгну. И пойду того недобитка искать. Ну вот опять вспомнился! Ррр.

Лучше подумаю о... о Тахе! Наша медведица пропала, и сколько я по коридорам ни носилась, даже намёк на её запах уловить не удалось. Вывод напрашивается сам собой: Таху увели куда-то очень далеко. Думать о том, что её убили, не хотелось категорически.

По телу пробежала волна дрожи. Я поёрзала. Ох, блииин-оладушек! Не было печали, воробьи накричали... тело уже горит, как в огне, а еще мне кажется, что озабоченная медоедка во мне прямо вертится под кожей, толкается изнутри, рвет когтями и всеми силами стремится наружу. Ууууй! Больно же! А ну цыц, зараза!

До этого момента я ни разу не воспринимала свое звериное “я” отдельно от человеческого. А сейчас прочувствовала разницу на собственной шкуре. Не прорвавшись через тело, бешеная зверюга ломанулась штурмовать мозг, пытаясь перехватить контроль. А вот хрен тебе, с листьями, щетка блохастая!

Я потеряла счет времени, припасы, с таким трудом раздобытые Гюрзой, так и валялись без дела, даже жажда отступила. Мучительные судороги, пожар между бедрами и борьба за собственный разум длилась... не знаю, сколько длилась. Несколько раз я впадала в болезненное, тревожное забытье. Кажется, несколько раз в щелях между глиняной заглушкой и камнем мелькал и гас дневной свет... кажется.