Оборотни особого назначения (СИ)

Вагончик только подкачал - деревянная и на первый взгляд кое-как связанная клетка на блоке, непонятно какими силами вообще двигалась по канату из слегка затянутой туманом предрассветной дымки. Вот она с легким треском и шуршанием вползла на площадку, и передняя стенка у нее отвалилась, гостеприимно распахнув ненадежные объятия этого средства передвижения.

Никто из присутствующих не горел энтузиазмом и не рвался в этот “вагончик” первым. Я тоже порадовалась про себя, что во-первых, не боюсь высоты, а во-вторых, не везу с собой Гюрзу. У той бы истерика приключилась только при одном намеке на этот фуникулер.

Стражники наши ничьими фобиями не заморачивались - живо затолкали в клетку сцепку из пяти дикарей на одной цепи и легко столкнули клетку с площадки.

Ууух! Хорошо пошла. Секунда, и скрылась в тумане. Что характерно - никто из охранников с пленниками не поехал - а куда они денутся с подводной лодки? Ну, в смысле, с этой воздушной акробатики.

Когда пустая клетка вернулась уже минут через десять, я удивилась. Это с какой же скоростью она неслась?! А потом пригляделась к тому, как устроен канат, и поняла: клетки не скользили по нему, а двигались вместе с ним, намертво закрепленные в петлях. Скользила сама веревка - огромной петлей натянутая между круглой колонной на нашем улье и чем-то невидимым за пеленой тумана. И по идее, клеток этих к веревке могло быть привязано сколько угодно. Просто через равномерные промежутки.

Меня и еще четверых дикарей, оказавшихся на одном отрезке цепи, запихнули в шестую по счету авоську. Захлопнули решетку и без лишних сантиментов спровадили в пустоту над пропастью. Ууух!

Причальная площадка канатной дороги, темный зев коридора, серые стены улья - все растаяло в плотной зеленоватой дымке уже через пару минут. Клетка двигалась словно внутри огромного облака, не было видно ни пропасти под ногами, ни цели путешествия - как во сне или бреду. Только поскрипывание, потрескивание и рывки нашего утлого средства передвижения выдавали реальность происходящего.

Я какое-то время сосредоточенно пыталась рассмотреть сквозь слоистую муть хоть что-то, а потом... а потом вдруг резко стало не до окружающих облаков.

- Какая краля да на нашу лялю, - хрипато-приблатненный голос, с такими знакомыми по детдомовским “большакам” интонациями, разрезал облачную тишину, как ржавый зазубренный край консервной банки, - голую ступню. Неожиданно, обжигающе и в первую секунду не больно, не страшно. Я обернулась и чуть отстранилась, когда сосед по связке протянул руку, словно хотел схватить за меня волосы, но попал пальцами в пустоту.

- Клановая курочка, - поддержал второй, яростно почесываясь и раздирая грязными ногтями рыжую поросль на голой груди. - Оттянемся напоследок, робя!

- На четверых как раз успеем. На верхних уровнях, говорят, цыпочки сла-адкие и выносливые, но оборачиваться не умеют. Зато визжат громко... - еще один любитель сладенького ощерился в улыбке, предъявив мне редкие пеньки вместо зубов.

- Я первый, - с лёгкой угрозой просипел тот, который тянул ко мне лапищу, и начал разматывать ветошь, обмотанную вокруг пояса на манер мини-юбки. А другой рукой, скотина, перехватил цепь, сковывающую нас всех, и резко дернул, притягивая меня к себе.

Вот в этот момент мое удивленно-зоологическое созерцание и дало трещину. Наверное, у меня от ослепительной ярости в голове помутилось настолько, что я даже не испугалась. Ни пустоты под ногами, ни драки с четырьмя охреневшими от сознания безнаказанности мужиками, ни того, что кособокая авоська просто развалится под нашими ногами, если устроить свалку... у меня в голове взорвалось солнце и мне все это стало глубоко пофиг. Я даже не стала сопротивляться, когда первый урод дернул меня к себе.

- Я помогу, - пробормотал второй, пристраиваясь сзади и пытаясь облапать меня за талию потными ручищами. А я... а я вдруг почувствовала, что люблю-ни-магу прямо Марука, эту клановую сволочь, этого скота последнего... потому что моя нежная улыбочка, с которой я смотрела в мерзкую харю первого насильника, ощутимо поехала вперед и вширь, раздвигаясь в ощеренную клыками медоедскую пасть на нежном девичьем личике. А ведь голова у меня-человека заметно крупнее, чем у меня-барсучка... и челюсть, соответственно - тоже!!!

Урод так изумился, что даже не сразу отреагировал, вытаращился на меня и на пару секунд застыл статуей, прежде чем раскрыть рот и заорать во всю глотку - куда только хрипатость делась. Тот, что был сзади, сначала  перемен не заметил и не понял, что вообще произошло, по инерции навалился мне на спину и попытался схватить за грудь.