Оборотни особого назначения

Оставалось затаиться в ожидании удобного момента и умной мысли, и во все глаза наблюдать за тем, как воронка в зеркале раскрутилась до такой скорости, что цветные полосы слились в одно серое пятно и вдруг пропали. По ту сторону рамы оказался… пляж. Обычный такой, земной, как с рекламной картинки каких-нибудь Багамских островов. Белоснежный песочек, пальмы, шезлонги, суперсовременная яхта у недалекого причала… и четверо парней в полузабытьи у ног незнакомой красотки с улыбкой акулы.

Судя по всему, этих траванули чем-то другим, не тем, чем нас, потому что парни были в сознании, просто связаны. То есть, их наверное вырубили ненадолго, чтобы связать. И теперь все четверо прожигали белобрысую красотку в бикини яростными взглядами, на которые она с насмешливым высокомерием не обращала внимания.

Не знаю, что привлекло мое вниманиеи почему, наверное, парни, матерящиеся явно по-английски, интересовали меня, как собратья по несчастью. Но пока эта… не помню, как ее Ленка назвала… пока девка, заманившая тех ребят в ловушку, отчитывалась начальству, я завороженно смотрела, как один из парней связанными руками упорно, по миллиметру, тянет из кармана понтовый смартфон. Зрение у меня всегда было отменным, так что я таки разглядела, что там на экране горит что-то типа красной кнопки SOS. Вряд ли, конечно, помощь поспеет вовремя, вот уже подручные клановцы подхватили носилки с клеткой и двинулись в сторону прохода…

А у меня внутри все звенело от отчаяния и напряжения, злости, ярости, сочувствия, желания отомстить… и я рискнула.

Спрыгнув на пол и на лету обернувшись, я поймала упавший следом за мной кирпич и вложив в этот бросок все пополнившие меня эмоции прицельно метнула свое оружие в пульсирующий на верхней планке рамы полированный круглый кристалл.

От грохота и криков заложило уши. Кристалл разлетелся вдребезги, портал схлопнулся с таким звуком, словно в комнате взорвали небольшой фугас, осколки «зеркала» брызнули в зал, впиваясь в тех, кто стоял ближе всего, уже почти втиснутую в трюмо клетку для пленников обрубило, как ножом… ничего в первые секунды не понимающие клановцы орали и бестолково метались, заливаясь кровью, а я…

Улыбнувшись жуткой улыбочкой нарисованного на черной морде фосфорного скелета прямо в лицо обернувшемуся и четко отследившему диверсанта Маруку, я бросилась прочь, на бегу меняя ипостась.

— Держи его! — яростно проорали сзади голосом кланового главы, и я прибавила скорости, воодушевленная тем, что меня явно не узнали в маскировочной окраске и приняли… за кого? Ххе!

Ни фига на самом деле не было в моем положении веселого, потому что в погоню за неизвестным диверсантом ломанулся весь улей. И хвост даю на отсечение, брать меня «живым» никто не собирался. Так что я металась по коридорам и уровням, как ошалелая, уворачиваясь от стрел, каких-то магических лучей, копий и просто тяжелых острых предметов, а также от ног, рук и сетей…

Не знаю, чем бы все это веселье кончилось, я уже начала выдыхаться, и при этом меня вынесло на уровни ниже кухонных, где кончались террасы вокруг улья, и начиналась голая гладкая стена на многие сотни метров вниз. В какой-то момент я поняла, что еще чуть — и меня загонят в угол. Я оказалась как раз на последнем «этаже» с «балконом» и мчалась через тесные дворики, сходу перемахивая через каменные стенки к внешнему краю. Яростно взревев, разодрала до кости бедро какого-то ринувшегося наперерез бугая и с решимостью отчаяния вскочила на каменный парапет.

Там, за ним, далеко внизу, волновалось зеленое море джунглей… рявкнув в последний раз на толпу преследователей, выбежавших из-за угла, я оттолкнулась от подоконника и… полетела в пустоту.

Карл:

Сидеть в придонной хибаре было откровенно скучно, но чего не сделаешь ради великой цели? Ящик скоро снова тащить к Древорубам, но когда именно — не понятно. Пропадать и уходить на вольные хлеба Питон строго-настрого запретил. Хрен бы я его слушал, но Шея… к тому же я все равно готовился к внедрению в рабский караван, уже привел свои дела в порядок, чтобы мое долгое отсутствие не слишком сказалось на моей репутации, еще пару делишек провернул… я даже, скрепя сердце, отодвинул вглубь сознания интерес к странной девке с волшебным запахом и не стал узнавать, откуда у Древорубов вдруг объявилась медоедка.

Дверь разлетелась.

— Карлуш-ш-ша!

Наконец-то. Явился.

Только… Что-то было не так. Никогда Питона таким злым не видел, и никогда он стен при мне не разносил. Крушить-ломать-рубить-колотить по моей части.

— Карлуш-ша, ты что наделал, а, урод несчастный! — сходу завопил гадёныш, краснея рожей так, словно он не зеленый питон, а натуральный гамадрилий зад.

Не понял. Но по-любому нехрен на меня орать!

— Поясни наезд, — внешне спокойно предложил я, взвешивая в руке тяжелую глиняную кружку с пивом.

Питон сделал хватательный жест, будто душил невидимку. Чую, в своих фантазиях, он душит меня. Ну-ну, мечтай, пресмыкающийся, кишка у тебя тонка с медоедом тягаться.

— Наезд объясни, — повторил я, повысив голос.