Оборотни особого назначения

— К черту, пацаны! Не бздеть! — с веселой какой-то злостью отозвалась я. — Я еще вернусь!

Все, точки над «И» расставлены, дела сделаны, пора приступать.

Вот только если общий план действий я худо-бедно продумала, то с тактикой завал. Гюрза в яме, и пленников там толпа. Как её вытаскивать? Как-как… Нагло! Для начала проверим, как там мои веревки… угу, порядок. От внешней непогоды они стали серыми, на фоне стен вообще не видны. А изнутри норы их всегда можно смотать, и вообще ноль следов…

Убедившись, что никакой подозрительной активности в районе зала, где держали рабов, нет, я обежала все окрестные коридоры и отнорки, разведала обходные пути, вынюхала все щели, причем очень мелкие, куда даже мне не пролезть, в первую очередь. Если мне придётся задержать погоню, ехидна должна знать, где спрятаться так, чтобы не нашли и не выкурили.

Закончив с подготовкой, я приняла волевое решение поесть и отдохнуть. Да, вытащить сестру хочется как можно скорее, но мне понадобятся силы, поэтому идти надо в полной боевой готовности. Комната толстого борова, того самого, что до сих пор резал у себя на самодельном алтаре кур в мою честь, очень даже подошла. И очередная свежеубиенная несушка оказалась кстати. Пусть козлина радуется — его подношение угодило демону.

На этот раз в зал я пробралась с той самой террасы, на которой Марук с Ленкиным дядей спорили. Оттуда было отлично видно, что помимо зиндана в центре, зал уже заставлен по периметру клетками, вкопанными в земляные стены. И народу в них заметно прибавилось. В многоголосье запахов уловить сестрёнкин сразу никак не удавалось. Но она там. Должна быть там.

Наглость — залог победы. Я перекинулась в человека и быстро натянула на себя ветхую, но чистую тунику из каморки Гюрзы. В темноте не разберут — девушка в одежде явилась, значит, местная, клановая. Оборотни в основном, наверное, к наготе привычные, во всяком случае, ни мне, ни парням никакой одежды так и не выдали за все время. Гюрзу ветошью оделили, только когда окончательно спихнули в прислугу. Короче… вот и буду из себя строить что-то в таком роде.

Передернув плечами — отвыкла от одежды — и вздохнув пару раз для того, чтобы успокоиться, я спустилась в зал.

Темно тут, и это хорошо. Человеческие глаза едва силуэты разбирают. Но это значит, что и меня никто из обитателей клеток толком не разглядит.

Ну, как там в детдоме говорилось? Понты, финты и наглость? Вперед!

С самым независимым видом, с каким только могла, я прошла мимо клеток, притворяясь, что внимательно проверяю запертых. Ну, принюхивалась незаметно. На миг что-то знакомое почудилось, но не Гюрза, да и вообще, я быстро сообразила, что в клетках только мужчины. Так что я не стала возле них задерживаться и, наконец, подошла к колодцу.

Так-так. Из ямы несёт людьми. Животная примесь очень слабая, и… это должна быть Гюрза. Гюрза! Наверняка в колодец затолкали тех, кто точно не умеет оборачиваться. А судя по подслушанному разговору, оборотница в этом караване только одна. Ну и ладно… Вытащить ехидну не составит труда. Лишь провернуть дело быстро, пока никто не опомнился.

Всё гениальное просто:

— Эй, игложопая, в отношении тебя новый приказ! — я даже интонацию Ленкину воспроизвела в совершенстве. Чтобы никто не усомнился в моем праве приказы передавать.

Давай, сестрёнка, не подведи.

— Ну ты! Шуршалка черномазая! — а так Гюрзу называли только в нашем первом детприемнике, за что получали в глаз.

— Д-да? — ох, хороша сестра, соображает. Голосок такой жалобный-жалобный, сразу вспомнился старшеклассник, который купился на девочку-припевочку и получил деревянной заточкой в бок, паскуда. Жаль не до смерти… отставить лирику!

— Сюда, бегом!

— Да-да… сейчас, шасса…

Слава пряникам, мозги у нее включились, как всегда, вовремя. Впрочем, в Гюрзе я и не сомневалась. И наконец-то я ее почуяла, почувствовала явственно в этой мешанине грязных тел.

Присев на корточки возле люка и отодвинув задвижку, я обнаружила, что люк все равно так просто не откинуть, сжала зубы и требовательно протянула руку сквозь решетку.

— Эй ты, подсади её! — главное, ни тени сомнения в голосе.

Грязнющий тощий паренёк безвольно подчинился, согнулся, подставил спину. Гюрза оказалась под самой решёткой. Я наклонилась, просунула руку в щель, ухватила сестру за руку. А как ещё? Обернется, и я за лапу вытяну ее наружу, мелкая колючка вполне пролезет сквозь решетку.

«Оборачивайся!!!»

— Эй! — вдруг раздался звонкий возмущённый голос из темноты. — Я тебя видел. Ты новенькая. Ты… Стража! Стража!

— Оборачивайся же! — рявкнула я Гюрзе.

— Не-не могу, — вдруг всхлипнула сестра. — Точка, у меня не получается!

— Спокуха! — блин, блин, блин! Что делать?! Главное, без паники. — Выдохнула и попробовала еще раз! Ну!