Оборотни особого назначения

Никто из присутствующих не горел энтузиазмом и не рвался в этот «вагончик» первым. Я тоже порадовалась про себя, что во-первых, не боюсь высоты, а во-вторых, не везу с собой Гюрзу. У той бы истерика приключилась только при одном намеке на этот фуникулер.

Стражники наши ничьими фобиями не заморачивались — живо затолкали в клетку сцепку из пяти дикарей на одной цепи и легко столкнули клетку с площадки.

Ууух! Хорошо пошла. Секунда, и скрылась в тумане. Что характерно — никто из охранников с пленниками не поехал — а куда они денутся с подводной лодки? Ну, в смысле, с этой воздушной акробатики.

Когда пустая клетка вернулась уже минут через десять, я удивилась. Это с какой же скоростью она неслась?! А потом пригляделась к тому, как устроен канат, и поняла: клетки не скользили по нему, а двигались вместе с ним, намертво закрепленные в петлях. Скользила сама веревка — огромной петлей натянутая между круглой колонной на нашем улье и чем-то невидимым за пеленой тумана. И по идее, клеток этих к веревке могло быть привязано сколько угодно. Просто через равномерные промежутки.

Меня и еще четверых дикарей, оказавшихся на одном отрезке цепи, запихнули в шестую по счету авоську. Захлопнули решетку и без лишних сантиментов спровадили в пустоту над пропастью. Ууух!

Причальная площадка канатной дороги, темный зев коридора, серые стены улья — все растаяло в плотной зеленоватой дымке уже через пару минут. Клетка двигалась словно внутри огромного облака, не было видно ни пропасти под ногами, ни цели путешествия — как во сне или бреду. Только поскрипывание, потрескивание и рывки нашего утлого средства передвижения выдавали реальность происходящего.

Я какое-то время сосредоточенно пыталась рассмотреть сквозь слоистую муть хоть что-то, а потом… а потом вдруг резко стало не до окружающих облаков.

— Какая краля да на нашу лялю, — хрипато-приблатненный голос, с такими знакомыми по детдомовским «большакам» интонациями, разрезал облачную тишину, как ржавый зазубренный край консервной банки, — голую ступню. Неожиданно, обжигающе и в первую секунду не больно, не страшно. Я обернулась и чуть отстранилась, когда сосед по связке протянул руку, словно хотел схватить за меня волосы, но попал пальцами в пустоту.

— Клановая курочка, — поддержал второй, яростно почесываясь и раздирая грязными ногтями рыжую поросль на голой груди. — Оттянемся напоследок, робя!

— На четверых как раз успеем. На верхних уровнях, говорят, цыпочки сла-адкие и выносливые, но оборачиваться не умеют. Зато визжат громко… — еще один любитель сладенького ощерился в улыбке, предъявив мне редкие пеньки вместо зубов.

— Я первый, — с лёгкой угрозой просипел тот, который тянул ко мне лапищу, и начал разматывать ветошь, обмотанную вокруг пояса на манер мини-юбки. А другой рукой, скотина, перехватил цепь, сковывающую нас всех, и резко дернул, притягивая меня к себе.

Вот в этот момент мое удивленно-зоологическое созерцание и дало трещину. Наверное, у меня от ослепительной ярости в голове помутилось настолько, что я даже не испугалась. Ни пустоты под ногами, ни драки с четырьмя охреневшими от сознания безнаказанности мужиками, ни того, что кособокая авоська просто развалится под нашими ногами, если устроить свалку… у меня в голове взорвалось солнце и мне все это стало глубоко пофиг. Я даже не стала сопротивляться, когда первый урод дернул меня к себе.

— Я помогу, — пробормотал второй, пристраиваясь сзади и пытаясь облапать меня за талию потными ручищами. А я… а я вдруг почувствовала, что люблю-ни-магу прямо Марука, эту клановую сволочь, этого скота последнего… потому что моя нежная улыбочка, с которой я смотрела в мерзкую харю первого насильника, ощутимо поехала вперед и вширь, раздвигаясь в ощеренную клыками медоедскую пасть на нежном девичьем личике. А ведь голова у меня-человека заметно крупнее, чем у меня-барсучка… и челюсть, соответственно — тоже!!!

Урод так изумился, что даже не сразу отреагировал, вытаращился на меня и на пару секунд застыл статуей, прежде чем раскрыть рот и заорать во всю глотку — куда только хрипатость делась. Тот, что был сзади, сначала перемен не заметил и не понял, что вообще произошло, по инерции навалился мне на спину и попытался схватить за грудь.

Аааах как хорошо-то стало! Как мне стало весело! Как здорово оказалось сбросить всю накопленную злость и ярость… четыре мужика, маленькая клетка и цепь… на которую эти вкусненькие мягенькие лапочки были нанизаны, как изысканные бусики мне в подарок. Дерни как следует, и вся компашка с воплями летит из другого конца авоськи, куда они пытались забиться, налезая друг другу на головы, прямо к моим милым, частично когтистым ножкам… я отстраненно подумала, что вот же — мне не показалось во время погони, что все эти мужики с копьями слишком медленно двигаются и вообще слабаки какие-то. Это не они слабаки, это со мной кое-что произошло.