Оборотни особого назначения

Отдельных вагонов, как я привыкла, не было, был то ли один вытянутый, то ли несколько незаметно состыкованных друг с другом. Двери плавно поднялись. Да-да, именно поднялись наверх, как крылышки у жука. Не зря ассоциация с многоножкой возникла.

— Заходим! Вперед! Шевелитесь, дохлые черви! — охранникам пришлось попотеть и пустить в ход кнуты, чтобы загнать частично впавшее в панику стадо в брюхо неведомого зверя. Некоторые особо упертые «связки» рабов надсмотрщики просто хватали за цепь и зашвыривали в вагон, не обращая внимания на синяки, ушибы и крики «груза».

Я своих завела одними из первых, прям как образцовую группу детского садика, понадобился только один незаметный пинок под зад коленом впередиидущему рыжему, и все остальные дисциплинированно засеменили в дверной проем.

Поезд порадовал сиденьями, а вот окон к моему большому сожалению не было — увидеть, что снаружи, не удастся. Зато можно пощупать, понюхать и поковырять все, до чего дотянусь. Чтоб мне лопнуть, если внутри эта фигня не пластиковая!

Чёрт, ехать так не хочется. Может, дёру прям сейчас дать, а потом подкараулить возвращенцев у станции и сесть на хвост? Нет, нельзя. Надо, чтобы все были уверены в моей продаже и точно не ждали меня обратно.

Так что я потерплю… потерплю еще немного.

Я опустила голову и незаметно огляделась. Упс! Опять хмырь. Внимательно смотрит, изучающе, и прищур такой… хищный. Вот какого фигурантеля ему от меня надо, спрашивается? И почему его морда кажется мне смутно знакомой?

Оппа… знакомой?! Откуда? В клане видела? А почему тогда он среди дикарей? Та-ак… это мне не нравится. Ох, как не нравится!

Прямо не удержусь, продемонстрирую ему свою фирменную медоедскую улыбочку, и…. вот жеж блин горелый! Может, он этого и ждет?!

Я резко отвернулась и сердито шикнула на трясущегося соцепника. А ну тихо! Чапай думать будет.

Двери бесшумно опустились, сливаясь с ячеистыми серыми стенами в одно целое. Я машинально прислушалась — подсознательно ждала услышать привычное «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Выход из дурдома»».

Нет, не объявили. А жаль…

Загудело, пол под ногами завибрировал, я натянула цепь, удерживая диких паникеров на пластиковом диванчике. А то вон уже некоторые получили и за себя и за того парня с истерикой — кнутом не разбираясь по всей связке.

Гусеница пришла в движение. Поехали.

Я даже успела задремать под ритмичное постукивание то ли шаров, то ли других каких гусеничных ног. Бесцеремонно пристроилась на плече у рыжего, не обращая внимания на его диковатый взгляд и попытки тихо отодвинуться. Только поймала слегка когтистой лапой и вернула на место — ибо подушки должны сидеть смирно, не пищать и не ползать.

Внутренние часы, непонятным образом научившиеся точному ходу после попадания в звериную шкурку, отсчитывали минуты и часы, а шарики под полом все стучали и стучали. Их звук изменился только к исходу седьмого часа пути. Словно увязли в сиропе и стали двигаться медленнее. А потом гусеница издала дикое, пробирающее до костей шипение, и плавно начала сбрасывать скорость. Вот уже совсем почти остановилась и вдруг замигала цепочкой разноцветных огоньков точно по контуру дверей.

«Крылышки» поднялись.

— Пошли, пошли! Не спать, падаль! Пошли! — надсмотрщики бодрой рысцой пробежались вдоль состава, стимулируя двигательную активность товара. Люди повиновались неохотно — за несколько часов пути таинственное брюхо неведомой твари перестало казаться опасным, а вот что там… за дверью… рабы вполне обоснованно опасались.

Первое, что встретило нас снаружи — ослепительно яркий солнечный свет, дробящийся в бесчисленных гранях гигантского стеклянного купола, внутри которого мы оказались. А еще запахи… такие знакомые, родные и неожиданно — аппетитные.

Пахло резиной, нагретым пластиком, городской пылью, газонной травой… пахло городом. Теперь, с обострившимся нюхом оборотня, эти запахи стали четче и осязаемее, чем то, что видели глаза.

А еще пахло очень хорошо и качественно приготовленной едой ресторанного уровня.

И нас тут ждали. На возвышении в центре купола толпилось довольно много народу, там были накрыты столы, встречающие сидели, болтали, пили что-то разноцветное из высоких бокалов. Играла негромкая музыка.

Полное впечатление светского мероприятия, причем… мероприятия из моего мира. Нас на практику отправляли в дорогие рестораны, и я успела насмотреться на Питерский «Высший свет», так вот эти от него ничем не отличались. Даже одеты были в почти привычную мне современную одежду, ну с незначительными незнакомыми деталями. А еще почти у каждого в руках был телефон или планшет.

Даже глаза захотелось протереть. Это мы на поезде в другое время приехали или куда?!

Диким контрастом перед этим подиумом современной жизни смотрелась платформа, где надсмотрщики сгоняли и строили рядами ободранных, грязных рабов.