Оборотни Сибири, или Пленница медведя

– Ты не можешь вернуться, потому что для всех ты сидела в машине и утонула, когда та упала в реку. Это отличный способ скрыться на время. Когда всё утрясётся, ты вернешься к своим.

И как мне теперь выпутываться? Вот почему мне так “везёт”? Я всего лишь хочу домой. Но мои близкие могут пострадать!

– Идём. – он наконец-то отлепился от стола и позволил мне с него спрыгнуть. Немножко не комфортно было находиться рядом с ним в такой близости. Ну как некомфортно… Меня словно магнитом тянуло дотронуться до него, но я держалась из всех сил.

Привёл он меня в спальню. Сказал, что буду жить здесь ближайшие десять дней. Почему именно десять – не ответил. Всё чудесатее и чудесатее.

– Почему десять? Не двадцать, не три дня? Кто эти люди? Почему я вообще должна тебя… то есть Вас… слушать?

Что я в самом деле, как бедная овечка иду на заклание? Кажется, мой страх на время уступил место ворчливости и усталости. Почему-то я была уверена, что он не разозлится на мои вопросы и вообще достаточно терпелив ко мне. Я же слышала, каким тоном он разговаривал с теми мужчинами. Как резко отвечал. Среди них только один был как бы наравне. У остальных чувствовалось какое-то подчинение. У меня после падения, какие-то странные мысли в голове. Иначе с чего меня посещают такие странные мысли и выводы?

– Тебя. – он завел меня в спальню и прикрыл дверь.

– Хорошо. – кивнула в ответ. – Тебя так тебя. Я тебя совсем не знаю. Впервые вижу. Может, мне, наоборот, надо было с ними уехать? Они же на чем-то добрались сюда? И тебе было бы спокойнее.

Я тараторила, а его взгляд становился каким-то нереально желтым. Показалось. Мне точно показалось! Потому что сразу же цвет вернул свой кофейный оттенок.

Но точно не показалось, как заиграли желваки. Внешне спокоен, но сильно напряжен внутри. Что ему не так?

– Никогда больше так не говори.

Собрался уйти. Но я не я, если не встряну еще сильнее, чем есть. Ну кто меня вообще за язык дергает?

– Ответов не будет?

Захлопнул дверь, во второй раз уже. Ударил кулаком по деревянному полотну, я аж моргнула несколько раз и судорожно сглотнула, от вида оставшейся вмятины. Медленно развернулся.

– Какие тебе нужны ответы? Все считают, что ты погибла. Первое. Если ты явишься живой, тебе не жить. Это второе. Десять дней ты будешь здесь. Это третье. Что не понятно?

–Всё непонятно… – голос дрогнул от его взгляда. – Если честно… ну я так поинтересовалась, не кипи… пожалуйста.

Шаг назад и я задела какую-то вазу с сухостоем. Всё полетело на пол, надеюсь, ваза не сильно дорогая, потому что она разбилась вдребезги.

– Не двигайся. – я застыла на месте, а он сдёрнул меня одной рукой с моего места, пронёс над осколками и усадил на кровать.

– Я просто тебя совсем не знаю, как я могу доверять? – тихо прошептала, смотрела как он собирает осколки рукой.

Ничего не ответил, вышел, потом вернулся с небольшим ручным пылесосом и всё убрал. Он всегда такой молчаливый? Неужели трудно ответить по-человечески.

Мне на колени упала сложенная белая футболка. Предлагает переодеться? Подняла на него взгляд, а он запустив руки в карманы домашних штанов вдруг представился:

– Гордей.

– О… эммм… Аля. Алевтина.

Теперь понятно, почему Гордый… Я думала “Гордеев”.

– Теперь я не незнакомец, на толику доверия могу рассчитывать?

О, как заговорил. Почему ему так важно просидеть тут десяток дней?

Но я молчу. Киваю, теребя футболку.

– Отдыхай, я позову на обед.

Ушел, а я стала осматриваться. Комната не большая, но и не маленькая. Достаточно уютная. В углу стоит добротный деревянный шкаф. Кровать, кресло качалка, стол и стул тоже из дерева. И видно руку одного мастера. Плавные узоры, красивые вензели. Мебель мне очень понравилась, дорогая, наверное.

Я уселась в кресло качалку, которое стояло точно напротив окна, мне виден лес, и ярко-голубое небо без единого облачка. Мама там, наверное с ума сходит, а я даже предупредить не могу! Да и не только мама. Вся моя семья, мои самые близкие люди за эти десять дней успеют меня похоронить! Как я потом в глаза смотреть им буду?

Но и самой не уйти. Я, во-первых, боюсь по тайге шарахаться одной, во-вторых тридцать пять километров, ну часов за шесть пройду, только… в какую сторону? Заплутаешь и всё. Не выберусь из тайги… А в-третьих, мне страшно от той мысли, что меня убьют. Не понимаю за что, но ему я верю. Узнают, что был обман, придут за мной. А если я буду дома, то пострадают и близкие. Я этого не хочу, но и какой-то сигнал подать хочется. Я ведь жива! Жива!

Подожду до утра. Может, что-то изменится и мой мрачный хозяин всё же разъяснит хоть немного.

– Спрашивай. – он стоит у плиты, из глубокой сковороды пахнет просто умопомрачительно, он что-то там помешивал, когда я, думая, что бесшумная, пришла на кухню и остановилась в дверях. Откуда он узнал, что я тут встала?

– О чем? – облизнула губы, а он развернулся в этот момент.

– У тебя не осталось вопросов? – хмыкнул. Он, что издевается? Как будто даст мне все ответы. Прохожу к столу, сажусь и выжидательно смотрю на него.

– Кто ты, Гордей?

– Гордей Владимирович Корцев.