ОБОРОТНИ СНОВА В ДЕЛЕ

  - Мы можем при нём говорить? - спросил по-эльфийски Савиэль. Люди обычно таким вопросом не задавались, считая домовых чем-то вроде бессловесной мебели, так что недоверие Симке даже польстило.

  - У Симеона только лапы длинные, а язык он держать умеет, - Повелитель разлил кодьяр по бокалам и на межрасовом закончил. - Кстати, он отлично понимает эльфийский. Его хозяин - Арвиэль, гвардеец, присягнувший мне.

  - Ах-ха. Ты говоришь об аватаре, который по линии Фелленвирд принадлежит мне?

  - Он Винтерфелл.

  - Можно избавиться от имени, но не от предков, - принц Савиэль мягко улыбнулся. - Впрочем, я искренне рад тому, что он выбрал тебя, дружище, а не этого спесивца Руэля из Ветви Жемчужной Розы или Корэлла... Вот уж верно Гранитный Дуб! Однако в Силль-Миеллоне Арвиэлю лучше не показывается - отец о нём слышал и здорово рассердился. Он считает, что последний из аватар должен принадлежать самой крепкой Ветви Леса.

  - Мы учтём, - сдержанно кивнул император. Отвернись Савиэль хоть на минутку, Симка не сдержался бы и бросился Повелителю в ноги. За столь многое, вложенное в коротенькое "мы".

  - Отлично! Так давай же выпьем за месяц опадающих листьев, за слёзы неба, что завтра подёрнутся льдом, за жаркий камин моего друга, за него самого - трижды и за аватара моего друга. А закусывать кодьяр - кощунство, - расплываясь в улыбке, миролюбиво закончил наследный принц.

  Домовой так растрогался, что едва не прослезился, почувствовав себя невероятно тепло и уютно в компании двух монарших особ.

  - Батюшка-госуда-арь! Я ж за тебя радел! Сыр-то совссем уж позеленел ровно малахит, шоколад словно инеем покрылся, а выбросить лапа не поднялась! А лимончиком закуссил для дезинфекции! - решил покаяться Симка.

  Силль-Миеллонский принц смерил его долгим-предолгим взглядом.

  - Аристан, я действительно не сожалею о том, что Винтерфелл не присягнул нашей Ветви.

  - Да, я уберёг фруктовый кефир и оленьи сыры, - усмехнулся правитель Империи. - Может, сбавите цену по дружбе?

  - Какое совпадение! Мы как раз хотим сделать заказ на черепицу: кармин и терракот. И. кстати, о дружбе...

  И с этими словами принц Савиэль вытряхнул на столешницу содержимое мешка.

  Скрюченные пальцы, сведённые предсмертной судорогой... Побелевшая кожа... Обломанные ногти с сизыми лунками... Прямо на гербовой бумаге, ещё не подписанной, клеймёной ладонью вверх лежала отрубленная человеческая кисть!

  Домовой сам не заметил, как оказался в казёнке, полупрозрачный от ужаса, и захлопнул дверцы. Оттуда и заорал дурным голосом. Покойников он боялся почти так же сильно, как мышей.

  Повелитель отреагировал не в пример сдержанней, хотя и в его голосе слышалось изумление пополам с отвращением.

  - Что это?

  - Я хотел спросить об этом тебя, дружище! Чем, демоны подери, занимаются в вашем ЭКЗО?

  

 ГЛАВА 14

  

  Листопад 1436 года от С.Б., Неверрийская Империя

  

  Домашний дух не любил середину осени, а без улыбчивой Глафирьи и вовсе будто солнышко закатилось.

  Новый главный повар стряпал прилично, но без любви к искусству. Петь не умел, беседовать за жизнь не желал, над симкиными розыгрышами смеялся исключительно, чтобы угодить императору. А Повелитель мрачнел день ото дня.

  Верно говорят: пришла беда - отворяй ворота. Смерть Глафирьи стала не единственным несчастьем, приключившимся за время отлучки. Бессменный шут Ерошка был пойман на краже драгоценной табакерки. Только государева слова он не дождался, умер в тюрьме. А за пару дней до прибытия императора престарелый управитель летнего дворца, что полвека тому назад выстроили в Еленьем Бору близ столицы, упал с высокой лестницы и разбил голову. Маг-целитель не успел. Последний удар был нанесён с Железного Тракта. В Туманной лощине гномий обоз атаковали разбойники, разграбили подчистую, перебили купцов и наёмную охрану. Самым страшным было то, что в рот мертвецам засунули кошели с чем-то пакостным, а на лбу вырезали: "Подавитесь, нелюди". Ужасные вести, жуткие и тревожные. О подобном вандализме Симка раньше слыхом не слыхивал, даже берберианцы, залившие побережье Себерского перелива кровью аватар, не глумились над мёртвыми.

  Повелитель захандрил. Домовой, боясь докучать ему, стал таиться по углам и невидимкой бродить по коридорам.

  И сейчас он, притулившись к стене государева кабинета под портретом Лидора Победоносца, дремал сидя, как это умеют делать кошки и старые люди. На туманной улице который день хныкал мелкий затяжной дождик, типичный для первой декады листопада; по окну лениво ползли кривые ручейки; ветер взметнул над карнизом багряный кленовый лист и решительно прилепил к стеклу справа, ближе к зелёной шторе.

  В дверь несмело постучали:

  - Ваше Величество...

  - Свободен, - властно перебил мужской голос. Симка узнал его, хоть и слышал всего пару раз. Не удивительно, что визитёр посмел явиться не в приёмный кабинет, а в рабочий. Таким дозволено многое. Но распоряжаться в чужом доме чужими слугами?