ОБОРОТНИ СНОВА В ДЕЛЕ

  Липовую улицу пересек безымянный переулок и повёл на запад. Дома стояли всё теснее, а магические фонари сменили масляные. В воздухе повис сладковатый привкус, поначалу едва уловимый, с каждым шагом он крепчал и распадался на запахи рыбы, подгнивших овощей и подобной пакости, а вскоре обнаружился их источник.

  Трущобы встретили девушку, в первую очередь, кучей мусора в яме, во вторую - порскнувшими оттуда крысами. Алесса, брезгливо сморщившись, обошла помойку по широкой дуге: южная кошка терпеть не могла мышей.

  Серыми, как мыши, были дома. Алесса с досадой отметила, что стены каменные и довольно высокие: даже в зверином обличье не забраться на крышу. Разве что к кому-нибудь в окно, но это лишь в крайнем случае. Шанс схлопотать по лбу чем-то увесистым перевешивал надежду на радушную встречу. А кто может обитать в таком захолустье? Стены не только серые, но и грязные; кирпичи из дрянной глины крошились разве что не на глазах; откуда-то доносилось хлопанье крыльев, но самих нетопырей Алесса не увидела. И хвала богам! На фоне этого убожества ярко-алые ставни на втором этаже смотрелись как рубин в коровьей лепёшке. Только пришло на ум это сравнение, как из окна послышался пьяненький, развязный женский смех и стих так же внезапно, будто хохотунье залепили рот. Девушка перешла к соседнему дому.

  - Ви-иль! - завернув голову за угол, протяжным шёпотом позвала Алесса.

  Никто не ответил ей, даже ветер. Как назло, небо заволокло, и о Белой Сестре напоминала только размытая проплешина чуть светлее, чем грязно-серая вата облаков.

  Только бы ливень не начался.

  "В чёрном-чёрном городе?" - неловко съязвила Алесса.

  Южная кошка поджала хвост. Ей тоже было не по себе.

  Девушка отошла к входной двери с масляным фонарём, на чёрной цепи свисающим с деревянного козырька, и присела на прибитую к двум чурбачкам доску. В тоннеле меж домов, куда звало кольцо, затаились зыбкие тени, и уходить от света к ним вовсе не хотелось. А хотелось сидеть и думать, что Вилль придёт к ней сам. Как раньше...

  ...в самый последний момент...

  Внезапно Алесса почувствовала чужой взгляд и едва не заорала: рядом на скамейке на расстоянии ладони от её руки, сидела жирная серая крыса!

  Знахарка зло плюнула в крысу и решилась. Чего трусит, в самом деле?!

  Перехватив нож удобнее, она шагнула во тьму.

  Внутри оказалось не так страшно, как можно было предположить. Почти у каждой двери висел на цепи масляный фонарь, и не важно, что половина не горела, главное - они были. Жители трущоб как смогли, обустроили свой мирок. Алесса видела и закрытый колодец с целым, не уворованным ведром на верёвочке; и столик со скамьями в полуарочной нише; и некое подобие крохотного - в три локтя - палисадника. Нашлись и нетопыри. Алесса чуть на попу не села, когда один пронёсся мимо лица, крылом зацепив щёку, и прямо у неё на глазах схватил мотыля, дотоле мирно кружившего у фонаря.

  Девушка быстро шла по улице, длинной, совершенно пустой, а кольцо волновалось всё сильнее. Поворот направо она едва не проглядела - до того был узким. Затем - налево. А потом... ещё куда-то. "Куда-то" вывело к городской стене, которую подпирали горы разносортного хлама, но Вилля в горах не было. Начиная закипать, Алесса вернулась и встала на углу подле ржавой водосточной трубы.

  Итак. Она заблудилась - раз. Вилль совсем рядом - это два!

  Рукоять Разящего стала скользкой. Гномьей работы длинного смертоносного лезвия в полтора пальца шириной, способного пробить чьё-то сердце навылет. Алесса пыталась прислушаться к своему, но её отвлекали: писк треклятой крысы, точившей лаз; хлопанье нетопыриных крыльев. А ещё - шаги из проулка справа. Бесшумные, и выдавало их лишь шарканье когтей о землю. Собака или... или волк?!

  - Вилль!

  - Ррр...

  Круглая белая голова выплыла, казалось, прямо из стены как призрак, знакомо сверкнули раскалённые угли глаз... Снежный пёс!

  Это было так неожиданно и страшно, что Алесса забыла, как дышать. Это было невозможно! Вилль сказал, что убил демонов!

  Зверь поводил носом из стороны в сторону, принюхиваясь не к следам, а к сущности жертвы. Наконец, почуяв знакомое, выбрался на улочку целиком и сел, склонив голову на бок.

  Но Алессы там уже не было. Только труба, задетая локтем, тревожно гудела.

  

  ***

  

  Она бежала вперёд, потому что сворачивать было некуда. Проклятая улица тянулась и тянулась, не желая поделиться хотя бы одним проулком, одной щелью, где можно затаиться и переждать. Мешок монотонно шлёпал по спине - видать, лямки затянула плохо.

  Это невозможно...

  Мелькнуло светло-рыжее окошко на втором этаже, но оно уже позади, а возвращаться нельзя.

  Просто невозможно... Стоп! Это же невозможно! Снег не шёл, да и вообще, откуда в Скадаре взяться снегу?!

  Девушка перешла на лёгкий бег, затем - на шаг. В сапог впилось что-то острое, едва не прорвав подошву, и это окончательно отрезвило. Выцарапав глиняный осколок, Алесса с отвращением швырнула его, затем сняла мешок, чтобы перетянуть узлы. Нож она зажала в зубах.