Оборотни тоже смертны

Партизаны, огрызаясь, стали откатываться назад. Уцелевшие за машинами немцы тоже оживились и открыли мощный огонь, поддерживая своих. Фрицы особо вперед не лезли, но методично напирали. Партизаны продолжали отходить, перебегая от дерева к дереву и отстреливаясь, теряя людей. Наконец, они оказались только перед одним фронтом. Со стороны базы начали подходить на помощь бойцы из отряда Стефаненко. Их было немного – но теперь требовалось только продержаться, пока подтянутся остальные. Немцы, почувствовав, что огонь партизан усиливается, прекратили наступление. Выставили сильный заслон и начали отход к своим машинам. Партизаны их не преследовали. Черт их знает, какие еще гадости припасены у немцев?

* * *

Пока на востоке только еще закипал бой, «особистская» тройка разведчиков и еще пятеро бойцов из «казахов» выполняли особое задание. Они сидели в засаде, прикрывая западный фланг отряда. Место, которое они держали, было своеобразным. Неман и Щача подходили тут друг к другу очень близко, перешеек между ними не превышал семисот метров. А с учетом труднопроходимой топи в пойме Щачи нормального леса оставалось метров двести. Дальше реки снова расходились – и Щача петляла еще километров пять, прежде чем впадала в Неман. Все это междуречье наполовину состояло из болот. Длинная болотина тянулась и перед перешейком. Немцев отсюда традиционно не ждали. Однако от «оборотней» можно было ждать чего угодно. Потому-то Аганбеков и настоял на том, чтобы прикрыть эту междуречную низину. Восемь бойцов заняли место на опушке соснового леса. Дальше был пологий травянистый склон, который без четких границ переходил в поросшую кустами заболоченную равнину. Пройти по ней можно – там, если не считать отдельных бочагов, было примерно по колено.

Наблюдая за расстилавшимся перед ними пейзажем, бойцы прислушивались к звукам боя у брода, который шел примерно в двух километрах отсюда. Там было все в порядке. Бухали винтовки, тявкали пулеметы, гремели разрывы и выли минометные мины.

А вот они лежали в лесу и прохлаждались. Аганбеков специально разъяснил им:

– В большом бою вы не лучше и не хуже остальных. Без вас справимся. А вот за этой чертовой перемычкой приглядите. Как мне кажется, немцы на этот раз не упустят случай навестить нас оттуда.

Вот и сидели они теперь, рассредоточившись по лесному перешейку, готовясь встретить гостей. Встречать было чем. Свою малочисленность партизаны компенсировали хорошим вооружением. На восемь человек у них было два MG, у остальных – по автомату и винтовке на каждого.

– И не лень им палить, – пробормотал Макаров, вслушиваясь в стрельбу, которая, затихнув было, загремела с новой силой.

В своей партизанской жизни Макаров с немецким наступлением еще не сталкивался, а потому не усвоил привычки фрицев поддерживать свой боевой дух артиллерийским или, на худой конец, минометным огнем, хоть особого толку с этого не было. А на фронте он воевал с финнами. Те были не слишком богаты артиллерией, особенно в карельской глуши, – и просто так снарядами не разбрасывались.

Внезапно Макаров услышал едва слышный свист Мельникова, который находился на лесистом выступе, ближе всех к противнику. В самом деле, среди кустов появились люди…

Сергей наблюдал в свой трофейный бинокль. Первыми в поле зрения попали трое в знакомых камуфляжных куртках. Это были точно «оборотни» – они шли без касок. Как и все егеря, которых он видел живыми или мертвыми. А для немцев это было нетипично. Увидеть немецкого солдата без каски в боевой обстановке – это значило стать свидетелем очень редкого явления. Среди партизан ходила байка, что у немцев отсутствие на голове стального горшка в бою приравнивается к самострелу со всеми отсюда вытекающими.

…Вслед за «оборотнями» из кустов появились еще двое, тоже в камуфляже, но уже в касках, покрытых сверху маскировочными чехлами. Правда, силуэты у бойцов были несколько иные. Другой фасон костюмчика, что ли? Один из тех, кто в каске, махнул рукой, – и между кустами замелькали обычные мундиры… Э, не обычные. Малость посерее, чем пехотные серо-зеленые мундиры. Эсэсы, что ли?

Всего их было человек двадцать пять при трех пулеметах. Немного.

Немцы приближались между кустами; егеря достигли травянистого склона и осмотрелись. Поверив, что здесь их никто не ждет, один из «оборотней» махнул рукой. И тут ударили два партизанских пулемета. Егеря оказались ушлыми ребятами. Один, правда, свалился, но двое других тут же упали на землю и откатились в кусты, где были почти незаметны. Из двух камуфляжников в касках зацепило одного. Другой метнулся и успел залечь. Остальные оказались в очень скверной ситуации – они находились в болоте, хорошо заметные с возвышения. А главное – им было ни залечь, ни укрыться. Болото же…