Оборванные Нити (СИ)

— Гриша, ночь на дворе, дети у меня одни, поедем, отвезешь меня. Я часто их оставляю одних, когда в смену иду, но все же.

— Теперь не торопись, уже темно и нам не стыдно, поцелуй меня, Валечка. А боялись, оказывается, мы просто созданы друг для друга, — он прижал ее к себе и стал ласкать ее упругое тело.

— Тебе понравилось, все у нас получилось, я хочу предложить тебе связать со мной свою жизнь.

— Гриша, давай не будем торопиться, сначала нужно переехать в квартиру, а где жить будем?

— У меня, конечно, здесь три комнаты, одну нам, одну детям.

— Посмотрим, сколько времени, одиннадцать, тогда вези меня домой. И спасибо тебе, ты настоящий мужчина, мне все понравилось.

— Я рад, значит, есть у меня надежда, собирайся, дорогая.

Григорий и Валя

ГЛАВА 8

Через месяц они расписались в ЗАГСе, и Валя с детьми переехали жить в квартиру мужа. Зато Нина осталась без помощников, то дети Вали доглядывали за детьми, в те минуты, когда они бежали со смены навстречу друг другу. Сегодня она была в день, Борис должен прийти в ночь. С утра у нее щемило сердце, а наставница ее, Раиса Николаевна уговаривала, ничего с детьми не случится, все будет хорошо. После смены она через железнодорожные пути побежала домой. На полпути ей встретился Борис, он тоже шел ускоренным шагом.

— С детьми все нормально? Ты бы хоть соседку попросил присмотреть за ними?

— Ты всегда паникуешь, что с ними случиться, Дениска уже большенький, третий годок пошел.

— Нашел большенького, самый, что ни на есть бестолковый, ничего еще не понимает.

Нина залетела в общежитие, толкнула свою дверь, детей в комнате не было, у нее похолодело сердце, куда они подевались. Побежала к соседке по комнате, та сидела и держала на руках Алешку. Нина схватила его и прижала к себе, — что случилось, где Дениска, почему я его не вижу.

— Сядь, успокойся немного, все обошлось, сын твой жив, сейчас он в больнице, сильно обжегся.

— Обо что обжегся, ой, мама, да что же это делается! — Нина схватилась за сердце.

— Бегал по столу, подошел к плитке, и рубашонка его загорелась, он стал истошно кричать, хорошо, что я в это время дома была.

— Не может быть, нет, не поверю? — Нина запричитала в голос.

— Нина, успокойся, я посижу с Алешей, а ты в больницу беги, узнай, что, да как.

— Я же Борису говорила, чтобы когда уходит плитку выключал, а он.

— Забыл видимо, впопыхах собирался на работу, а все этот холод в комнатах, ничем не натопишь.

В больнице ее успокоили, ожоги не страшные, во время помощь пришла. Сын лежал на кровати с перевязанными ногами и руками. Ему сделали обезболивающий укол, и он уснул.

— Сыночек, миленький, прости меня, не уберегла тебя, — слезы лились ручьем из глаз.

— Ну, что вы так переживаете, ожоги не страшные, — медсестра успокаивала Нину, а перевязали, чтобы он не трогал их, а то еще больнее будет.

— У меня дома еще сын, он меньше этого, с соседкой остался, она меня ждет, у нее свои дела.

— Так идите к сыну, а за вашим малышом мы здесь присмотрим, не беспокойтесь.

— Завтра с утра я прибегу, у меня выходной будет, а муж со вторым ребенком посидит.

Всю ночь она не находила себе места, а если он кричит там, зовет ее, а она не сможет прийти. Утром, дождавшись мужа, она бегом побежала в больницу. Увидев ее, Дениска заулыбался, значит, будет все хорошо. После этого случая они старались не оставлять детей одних, во время пересмены за ними кто-то да присматривал. Но Нину беспокоило еще и то, что Борис часто выпивает, и где только деньги находит на выпивку. Утром к ее рабочему месту подошла наставница, Раиса Николаевна.

— Ниночка, почему такая хмурая, дома проблемы.

— И да, и нет, с детьми все нормально, в садик их определили, сердце меньше болит, там за ними присматривают. Муж часто выпивает, начну ему говорить, а он меня не слушает. Друзья у него появились, меньше мне помогать стал по дому.

— Ты не грусти, все наладится, я поговорю с ним, может он меня послушает.

— Нина, нитка оборвалась, останови перемотку, исправь положение.

После смены она побежала за детьми, привела их домой, Борис с другом сидели за столом и выпивали.

— Нет бы, мне помочь, тяжело одной двух детей тащить. А ты сидишь, празднуешь. Провожай своего друга, хватит, посидели, пора по домам. Ушел, и тебе хватит, поставь стакан на стол, я сейчас вылью эту дрянь.

— Не дам вылить, она денег стоит.

— Пожалел водку, а меня не жалеешь, тогда давай я выпью, чтобы тебе меньше досталось. А то завтра не встанешь на работу, — и она, вырвав стакан из рук мужа, опрокинула его себе в рот.

— Нинок, ну ты даешь, намахнула полстакана, за это я тебя уважаю, закуси, хлеб, килька, закуска мировая.

— Ох, батюшки, загорелось все внутри, запьянела, кто за детьми присматривать будет.

— Я буду, — Борис хотел встать, но это у него плохо получалось, и он опять сел на стул.

— Будет он присматривать, а сам на ногах не стоит, горе мое, пойдем до кровати доведу. А правда лучше стало, куда-то ушла из сердца тяжесть, тепло разлилось по жилам. Пьяная ваша мама стала, но я больше не буду пить, обещаю вам.