Оборванные нити. Том 1

Мысль, одолевавшая его всю ночь, имела две составляющие. Первая заключалась в том, что Лена — совершенно определенно не тот человек, с которым Сергей Саблин хотел бы прожить жизнь. Но она ждет ребенка, их ребенка, поэтому он обязан жениться на ней и стать хорошим мужем и хорошим отцом. В этой составляющей у него не было ни малейших сомнений, все очевидно, и глупо закрывать на это глаза. Одно плохо: мама оказалась права. И нужно во что бы то ни стало постараться скрыть от нее этот факт. Никогда, ни за что на свете Серега Саблин не признает чужую правоту, если сам до этого отстаивал другое мнение. Он легко принимал точку зрения собеседника, если не высказывал собственную позицию. Но стоило ему обозначить суть собственного убеждения, отступить от него он уже не мог, даже сознавая, что ошибался, что упорствует в нелепом и ненужном заблуждении. Серега Саблин был в общем-то сильной личностью, но были вещи, делать которые он не мог органически: признавать свою неправоту и просить прощения. А уж признавать собственную неправоту перед мамой было выше его сил при любых раскладах.

Вторая составляющая ночных переживаний оформилась не столь отчетливо, она волновала и пугала Сергея. Он так и не понял, почему слова Эжена Гильвика не давали ему покоя, всплыв на поверхность сознания из бог весть каких глубин:

Я ходил без тебя в леса,
Я ходил без тебя в луга,
Без тебя я смог сто тропинок пройти,
Без тебя я смог у ручья прилечь,
Без тебя я смог весь вечер нести
Тяжесть своих одиноких шагов.
Больше я так не хочу —
Без тебя.

Он не мог бы поручиться за точность цитирования, прошло слишком много лет с той поры, когда тетя Нюта их декламировала, а Сережа замирал, охваченный нежностью и неясной тревогой. Но в целом был уверен, что помнит стихотворение достаточно близко к тексту. И с чего оно так назойливо крутится в голове, и звучит в ушах голос тети Нюты, и неясная тревога, щемящая и в то же время сладкая, не дает ему покоя?

Ответа он, проснувшись, не нашел, но зато нашел, как ему показалось, очень правильное и рациональное решение: позвонить Ольге. Телефон у него есть. Ольга вчера показала себя вдумчивой, умной и заинтересованной слушательницей, если рассказать ей о своем смятении, вызванном Гильвиком, то она обязательно поможет разобраться. Она проанализирует каждое слово в стихотворении, каждую мысль, о которой Сергей ей расскажет, она вникнет во все обстоятельства и непременно поможет ему справиться с этой томительной и необъяснимой тревогой. Сам он причин для тревог не видел. Он видел причины только для отчаяния из-за ошибочно принятого решения, отменить которое он не в силах. А тревога-то тут при чем? Тревога — это симптом отсутствия информации, непонимания, ощущения того, что ты не управляешь ситуацией, не контролируешь ее. Ничего подобного в своей жизни Серега Саблин в данный момент не наблюдает.

Поэтому он без малейших колебаний вытащил из кармана кожаного пиджака, в котором накануне был на банкете, глянцевый прямоугольник, на котором с одной стороны было каллиграфическим почерком выведено незнакомое имя, а с другой — нацарапан номер телефона. Хорошо, что банкет по случаю юбилея Михаила Евгеньевича состоялся в субботу, сегодня выходной, и дежурства у него нет, и Ольга, надо надеяться, свободна.

Она ответила сразу же, словно сидела возле телефонного аппарата или в момент звонка проходила мимо.

— Конечно, — согласилась она, едва услышав просьбу Сереги о встрече, — только где? На улице такой дождь, не хочется промокнуть.

— Может, в кафе посидим? — предложил он.

Девушка рассмеялась в трубку.

— А до кафе как добираться? На ковре-самолете? Если хочешь, можешь приехать ко мне домой, родители уехали на дачу с самого утра, несмотря на погоду. Вот охота же этим маразмом заниматься! Меня на дачу даже под расстрелом не вытащишь.

Сергей ошарашенно молчал. Он готовился уговаривать, выслушивать отказ — а как же иначе должна повести себя девица на выданье, когда ей предлагает встретиться молодой мужчина с явно не матримониальными намерениями? Зачем им встречаться, если это не романтическое свидание?

— Чего ты молчишь? — снова послышался ее смех. — Не бойся, я тебя приглашаю к себе без всякой задней мысли. Ничего такого я в виду не имею. Впрочем, может быть, и имею. Это уж как пойдет.

— Что пойдет? — испуганно спросил Серега, который при всей быстроте ума никак не мог угнаться за ее прихотливым юмором. — Куда пойдет?

— Пойдет туда, куда надо, — девушка уже откровенно хохотала. — Да не волнуйся ты, против твоей воли ничего плохого с тобой здесь не случится. Я тебя не обижу.