Оборванные нити. Том 2

Спорить было не о чем. Ольга устроилась за кухонным столом, разложив принесенные с собой материалы: ей нужно было написать статью в готовящийся к печати сборник научных трудов по патанатомии, а Сергей уселся на диван, включил телевизор и попытался посмотреть какое-то ток-шоу на тему врачебных ошибок, но очень быстро начал сначала скучать, потом раздражаться. Разговор шел бестолково, участники кричали и перебивали друг друга, ведущий не владел ситуацией и не контролировал течение дискуссии, в результате чего горластые «простые обыватели» не давали профессиональным медикам слова вставить. Он смотрел на экран, но ничего не видел. В голове всплывали известные ему случаи экспертных и врачебных ошибок, и он пытался оценить последствия этих ошибок. О каких-то случаях он читал в специальной литературе, о каких-то ему рассказывали. Вот, например, женщина, получившая удар ножом в спину. В больнице рану обработали, а ревизию не провели, зашили рану наглухо. Все зажило, женщина об этой ране и думать забыла. Прошло пять лет, стала побаливать спина, еще три года ее лечили по поводу отложения солей и остеохондроза. И только потом наконец додумались сделать рентген и спондилографию. И обнаружили отломок ножа длиной 8 сантиметров и шириной 1,2 сантиметра. А ведь преступника, ударившего ее ножом, тогда не нашли. Если бы первичную обработку раны провели как положено, сделали ревизию, то отломок нашли бы уже тогда, и вполне вероятно, по этому отломку смогли бы идентифицировать сам нож, а следом за этим и преступника найти. Преступника, который в результате так и гуляет на свободе. Или другой пример, очень похожий на сегодняшний случай с безработным: умер мужчина, эксперт провел вскрытие и поставил диагноз «черепно-мозговая травма», возбудили дело, стали искать, кто потерпевшего по голове приголубил. Мужчина приличный во всех отношениях, обеспеченный, непьющий, бизнесом занимался, и все его окружение тоже состояло из людей приличных, делом занятых, с криминалом не связанных. Менты их всех перетрясли, репутацию всем подорвали, у кого-то контракт сорвался, кого-то на новую работу не взяли, еще кого-то за границу на повышение квалификации не выпустили… И хорошо еще, что люди были «из среднего класса», а окажись на их месте кто попроще, работяга или безработный, долго думать не стали бы — закрыли в СИЗО, а там и до приговора рукой подать. А потом оказалось, что это была никакая не криминальная травма, а опухоль головного мозга — распадающаяся нейроэпителиома. Только это самое «потом» слишком поздно наступило, когда много времени прошло и назначили сперва повторную, а затем комиссионную экспертизу.

И в практике самого Саблина тоже были случаи… Он вспомнил шестилетнего мальчика, внезапно умершего ночью на даче, в своей комнате, где его утром нашли мертвым родители. На теле сыпь типа крапивницы, лицо синюшно-красное, глаза навыкате с расширением сосудов склер, увеличение миндалин и глоточных лимфоузлов, отек слизистой глотки и гортани. Увидевший все это на вскрытии эксперт поставил «катаральную ангину, отек гортани, ложный круп». Родители пришли получать медицинское свидетельство о смерти, мать прочла, что там написано, и пришла в ярость:

— Какая может быть ангина в июле месяце? Тепло, он не мог простудиться! Вечером ребенок был совершенно здоров!

Родители оказались не «простыми», подняли все свои связи, нашли выход на начальника Московского городского Бюро судмедэкспертизы, надавили на него, поскандалили, и тот назначил проведение повторного вскрытия, благо тело мальчика еще для похорон не забирали и оно находилось в морге. На следующий день в морг приехал заместитель начальника по экспертной работе и очень опытный эксперт из отдела сложных экспертиз, в прошлом — детский патологоанатом, владеющий техникой вскрытия трупов детей. Саблина завотделением экспертизы трупов пригласил на вскрытие для оказания помощи: мало ли что понадобится сделать несложного, чтобы высокие специалисты себя не утруждали. Санитары подготовили тело, разрезали секционные швы, и бывший детский патологоанатом приступил к работе. Остальные, в том числе и тот эксперт, который проводил первое вскрытие, стояли рядом. И все видят то же самое, что видел и эксперт при первом вскрытии: и увеличенные миндалины, и отек слизистой глотки и гортани. Легкие вздуты, пятна Тардье. Зам по экспертной работе что-то почуял, спросил:

— На асфиксию не похоже?

На что эксперт, вскрывавший мальчика несколько дней назад, с уверенностью ответил:

— Так ведь ложный круп! Острая дыхательная недостаточность. Картина та же, что и при асфиксии.