Оборванные нити. Том 2

Сергей собрался было огрызнуться, дескать, для того, чтобы наша дочь могла заниматься в танцевальной студии и посещать музыкальную школу, нужны деньги, которые я зарабатываю и исправно посылаю, так какого рожна тебе еще надо? Но сдержался и вместо этого в сотый, наверное, раз объяснял, что работа над диссертацией требует тщательного изучения литературы, и без длительного пребывания в библиотеках никак не обойтись, а в Северогорске таких обширных библиотек нет, и возможность написать литобзор… В конце концов все эти разговоры встали ему поперек горла, он рассвирепел и сказал все открытым текстом:

— Если я напишу диссертацию и сумею ее защитить, то меня повысят в должности. Соответственно, у меня будет более высокая зарплата плюс доплата за ученую степень. Я смогу присылать вам больше денег.

Этот довод оказался вполне понятным и возымел буквально волшебное действие: Лена тут же прекратила нытье и жалобы, стала улыбчивой и чрезвычайно покладистой. Она и постельный вариант попыталась подключить, чтобы продемонстрировать одобрение, но в этот раз Сергей не откликался на ее заигрывания с прежней готовностью. То есть откликался, конечно, но не каждый раз и без прежнего пыла. Близость с Леной неожиданно стала казаться ему тягостной обязанностью. И если раньше он даже укорял себя за то наслаждение, которое испытывал, держа ее в объятиях, то теперь все чаще на ум приходили слова «супружеский долг», стоящий в одном ряду с неисправной электропроводкой и подтекающим краном.

Однако львиную долю поставленной задачи он выполнил: нашел, прочитал, законспектировал и перевел огромный массив литературы. Значительную организационную поддержку оказала ему и Юлия Анисимовна, которая с самого начала искренне радовалась тому, что сын занялся научной работой. С ее помощью и благодаря ее протекции Сергей получил доступ даже к самым раритетным, много десятилетий не переиздававшимся книгам.

Но успел он, разумеется, далеко не все. Отпуск закончился, подошло время возвращаться в Северогорск. Ничего, у него еще есть возможности найти необходимую литературу. Во-первых, он очень рассчитывает на библиотеку мединститута областного центра. Сергея то и дело включали в состав комиссий для проведения комиссионных экспертиз в областном Бюро, и ему приходилось летать туда в командировки. И во-вторых, можно было использовать возможности Интернета, ведь в его бескрайних Сетях чего только не найдешь!

Пройдя в аэропорту регистрацию на рейс в Северогорск, Сергей с каким-то тупым равнодушием подумал о том, что чувствует себя командировочным, возвращающимся домой. А вовсе не человеком, который улетает из родного дома и отрывается от семьи.

* * *

Для того чтобы собирать материал для диссертации, нужны были вскрытия. И Саблин сразу же после того, как ему утвердили на Ученом Совете тему, пошел к Изабелле Савельевне просить отписывать ему случаи черепно-мозговой травмы.

— Мне нужны четко установленные временные интервалы, так что мне бы клинические случаи, если можно.

Ему нужны были вскрытия, когда пострадавшие умирали в стационаре в первые дни или часы после травмы.

— Конечно, голубчик, — согласилась без колебаний Сумарокова. — Все будут ваши, не сомневайтесь.

Но такого материала было явно недостаточно. Другим источником эмпирики стали для Сергея стеклопрепараты из гистологического архива. Он брал подряд все, в том числе и исследованные много лет назад, «стекла» по случаям ЧМТ и смотрел, нет ли среди них того, что его интересует. Если находил, то красил по методике «оранжевый-красный-голубой» и приобщал к материалам собственных исследований.

Экспертной работы было много, и для диссертационных материалов время приходилось выкраивать, отрывая его и от выходных дней, и от сна. «Стекла», которые не успевал просмотреть на работе, Саблин приносил домой. Теперь у них с Ольгой было уже два микроскопа — у каждого свой, и делить время его использования нужды больше не было. Правда, компьютер оставался единственным, но пока они еще ухитрялись решать вопросы пользования им вполне мирно.

В начале июля Сергей, придя с работы и не застав дома Ольгу, быстро переоделся и уселся перед микроскопом с очередной партией архивных «стекол». Ужинать он не стал. Не то что не был голоден, просто одному садиться за стол как-то не хотелось. При всей своей бытовой неприхотливости он все-таки любил, когда Ольга готовила еду, подавала и потом убирала и мыла посуду. О том, почему ее до сих пор нет дома, он как-то не задумался. Свободная женщина, имеет право идти куда хочет.

Когда открылась входная дверь, он даже не оторвался от окуляров, только крикнул из комнаты:

— Привет! Я дома!

Она не отозвалась, но Сергей заметил это только через несколько минут.

— Оль! — снова крикнул он. — Ты чего молчишь? Устала?

И снова никакого ответа. Он забеспокоился, встал и вышел на кухню. Ольга стояла у открытого окна и смотрела на улицу. Воздух был холодным и невкусным — сказывались промышленные выбросы.

— Оль, простудишься, — осторожно произнес он, почуяв неладное. — Что-то случилось?