Обожаемый интриган. За футболом по пяти материкам.

Стали чуть азартнее немецкие футболисты, чуть злее, что ли, и заметно сплоченнее. Игра сконцентрировалась вокруг Румменигге. Он принял на себя весь груз ответственности и показал, как надо нести его. У французов не нашлось своего Джентиле, а может, и был защитник, классом не уступавший ему, да только не осталось у него сил после ста минут взять под неослабный присмотр ловко перемешавшегося по полю форварда. Его игра была профессионально четкой, его передачи партнерам — выверенными. На него надеялись. Случилось, что только один раз сыграл он неточно, но не посмотрел на больную свою ногу — мол, знайте, граждане зрители, это она во всем виновата. Уже через шесть минут после выхода на поле он, выиграв очередное единоборство в штрафной площадке, в прыжке направляет мяч в ворота. 3:2. Но есть еще целых восемнадцать минут. Время тает, а возможности немецких футболистов уйти от поражения растут, они чувствуют это. Защитники французов мечутся близ своих ворот и впервые, кажется, начинают играть на отбой, чтобы выиграть пять, десять или пятнадцать секунд и получить право на дополнительный глоток воздуха. Почувствовав эту расстроенность соперников, с удвоенной силой ведут штурм проигрывающие. И как награда — гол, забитый Фишером после комбинации, затеянной и безукоризненно разыгранной Литбарски и Хрубешом.

А потом, как водится, били пенальти. И зрители запомнили надолго немую и выразительную сцену: Штилике, подошедший к мячу третьим, не забил мяч… сел на землю и заплакал. Потому что снова уходила победа, и этот ее уход связывался с представлением не о всей команде в целом, не дробился в сознании на одиннадцать равных долек… Он был связан в истории футбола лишь с именем Штилике, и он плакал, не стесняясь. Зрители сострадали ему искренне. Кто-то из немецких игроков положил ему руку на плечо, попытался утешить. А к мячу подходит французский форвард Сикс. У Сикса, выражаясь по-бильярному, кикс — вратарь, угадав направление мяча, отбивает его. На впечатлительного француза Босси эта неудача действует куда больше, чем на товарищей Штилике. Второй промах подряд. Румменигге появляется у одиннадцатиметровой отметки одним из последних. Не вбивает — кладет мяч в самую дальнюю от вратаря точку.

5:4.

Тот матч в Севилье, на стадионе «Санчес Писхуан», состоявшийся восьмого июля, войдет в историю футбола. Были достойны добрых слов победители. Были достойны добрых слов побежденные… Не знаю, кто больше.

Итальянцы выиграли полуфинал у поляков со счетом 2:0. Выиграли не в своем стиле — расчетливом, аккуратном, можно даже сказать — размеренном. Он был оправдан всей стратегией движения к финалу. Оба гола забил тот же Росси. Итальянцы продолжали наращивать свою мощь от игры к игре и к главной, к финалу, пришли переполненными верой в успех

А что же французы? Видно, много сил — и физических и душевных — отнял у них полуфинал. И хотя тренер Идальго заменил половину игроков, в матче с поляками за третье место они и отдаленно не напоминали ту команду, которая самоотречение сражалась всего за два дня до того. Да и честно сказать, не то что за два дня, за два месяца не проходят бесследно переживания, выпавшие на долю французов в Севилье.

Сборная Польши выиграла 3:2, подтвердив тем самым не только свое право на почетное третье место, но и прогноз Пеле о том, что она сыграет в Испании лучше многих других признанных команд.

А Испания жила подготовкой к финалу.

На матч сборных Италии и ФРГ стекались самые жизнерадостные на свете паломники. За те десять часов, что находился в пути наш автобус, мы увидели на дороге Барселона—Мадрид по меньшей мере сотню машин, из окон которых были высунуты трехцветные итальянские флаги. Было много машин с номерами ФРГ. Но я не помню, чтобы хоть одна перегнала нас, нарушив тем самым дорожные правила. У дальнего пригорода Мадрида впереди оказался западногерманский «шевроле». В пригороде отказала система светофоров: нас встречал только красный свет. Итальянские, испанские, французские и прочие водители не обращали на него внимания, ехали вперед. Немец же не обращал никакого внимания на сетования следовавших за ним шоферов, останавливался у каждого знака, демонстративно не желая делать того, к чему не привык. Его готовы были сбросить в обочину.

В строгом соответствии с правилами вели финальный поединок футболисты ФРГ. Защитники пристально следили за «своими» форвардами, решительно вступали в борьбу, а выиграв мяч, посылали вперед только тех полузащитников, которым это было положено делать по предварительной разнарядке. Ни кто не нарушал хода, заготовленного тренером. Расписание и режим матча выдерживались точно. Можно сказать, безукоризненно. В такой игре тоже была своя прелесть — она могла бы послужить примером того, как надо выполнять тренерские установки.

Пример противоположного свойства — финальная игра итальянцев. Можно было подумать, что Беарзот сказал им перед началом: