Обожженные языки (сборник)

В брошюре, которую мне показывал мой редактор, после вопросов о внешности, но еще до вопросов о безопасности было описано то, что могло бы стать еще одним интересным продолжением после первоначальной статьи-открытия:

«Зачем ходить в «Якорь», когда в городе столько борделей с живыми девушками?»

Первая из выпущенных в комнату зомби тянется ко мне, но я поднимаю руку повыше. В отражении под потолком видно, как три обнаженные зомби приближаются, а я все отступаю, растопырив пятерню.

– Еще пятеро? Хотите? – доносится из громкоговорителя.

– Угу. – Я опускаю руку.

Звенит звонок, слева распахивается дверь, и появляется брюнетка ростом не меньше шести футов, с длинными, отвисшими грудями, напоминающими развешанные на бельевой веревке носки. Следом за ней бредет девушка с короткими голубыми волосами, с головы до ног раскрашенная пастельными цветами под хиппи. Над острыми сосками – ореолы желтых солнышек. За ней – темнокожая девушка с обритой головой, все тело, не считая сливовидных грудок, покрыто ритуальными татуировками. Дверь захлопывается, впустив еще двоих на подгибающихся ногах: бледнокожую, с рыжими волосами, покрывающими длинные веснушчатые ноги, точно брюки, с грудями, похожими на огромные буханки хлеба, а следом – раскрашенную с ног до головы в нежно-лиловый цвет девочку, совсем ребенка.

Сердце разрывается от этого «Максимального разнообразия, максимального количества». Ни в одной брошюре не упоминалось о детях. К горлу подступает кислый рвотный вкус.

– Лучше бы вам поспешить, если хотите побывать в одной из этих красавиц, – предлагает мне громкоговоритель. – Или хотите попробовать удушающие объятия, когда наши милочки вас облепят со всех сторон и залюбят со всей силой страсти, которой вы, несомненно, заслуживаете?

Три обнаженные зомби навалились друг на друга у стены, там, где красный дозатор. Ребенок бродит в одиночестве, натыкаясь на напольные фигуры. Жираф, волосатые ноги, хиппи и мышь, спотыкаясь, бредут ко мне; я отступаю, оскальзываясь на сливной решетке.

Торопливо огибаю приподнятый овал. Обнаженные, намасленные ходячие покойницы сбиваются все более тесной кучей. Я кричу к потолку:

– Где они заразились?

Звенит звонок, слева распахивается дверь, и появляются еще две девушки. Новенькие – совершенно безволосые, с ангельскими крылышками за спиной. На вытянутых руках – перчатки с павлиньими перьями, отчего пальцы кажутся в два раза длиннее их стройных ног. Не считая мыши и меня самого, на каждой – темные очки и сочетающиеся с ними намордники. Когда зомби приближаются, видно, что на подбородках у них скапливается жидкость.

Пометка для статьи: зомби пускают слюни.

Из громкоговорителя раздается голос:

– Впервые дотронуться может быть страшновато. Не бойтесь! Смелее! Вы же платите кучу денег за эту оргию, ничего подобного вы не дождетесь ни от девушки, ни от жены. Как насчет хорошей музыки для настроения?

Теперь к всепроникающему запаху розового масла, неумолкающему шарканью, стонам, шелесту кондиционера и все более смелым предложениям из громкоговорителя прибавляется ария Гершвина – «Летнее время», душевно.

Самая высокая зомби хватает меня за запястье. Застревает пальцем под ремешком часов, и палец с хрустом отрывается, когда я пытаюсь спастись от нее на квадратном возвышении.

– Вот вы и лишились залога, – объявляет громкоговоритель.

Я взмахиваю рукой, чужой палец отлетает в сторону. Часы тоже соскальзывают, падают на пол, к сливной решетке, и замирают у ног группы смазанных маслом и обнаженных мертвецов. Я подныриваю. Хватаю пальцами то скользкие, холодные лодыжки, то твердую сталь решетки, но, наконец, нащупываю браслет от часов. Еще чуть-чуть – и все мои записи улетели бы в трубу.

Я не успеваю подняться, как сзади и сверху ко мне прижимаются холодные, масленые, мягкие тела. Слабые пальцы тянут меня за руки и ноги, дергают за волосы, за уши. Стоны заглушают музыку. Я извиваюсь, пытаюсь высвободиться из-под тяжести чужой плоти, то дряблой, то податливой. Скользкие руки хватают мой член. Волосы щекочут обнаженную кожу. Я одним рывком сбрасываю с груди голую, сколькую зомби, вырываюсь из цепляющихся за меня, лишенных ногтей пальцев.

Взбираюсь на овал повыше, и тянущиеся ко мне руки оставляют лишь масленые отпечатки на полу.

– Серьезно? – удивляются из громкоговорителя. – А многим нравится, когда на них всем телом наваливаются.

Я машу обеими руками, чтобы меня выпустили отсюда, как вдруг со всех сторон раздается пронзительный скрежет. Ужасные звуки приводят зомби в замешательство, они шатаются и валятся во все стороны.

– Это еще что такое? – раздается из громкоговорителя. – У вас что, диктофон?

Звенит звонок, слева распахивается дверь, и входят еще четверо зомби.

Голос вопрошает с потолка:

– Вы коп?

Звенит звонок, слева распахивается дверь. И появляются еще шесть зомби.

Масляные руки хватают меня за ноги. Вездесущий запах роз мешает связно думать. Самые разные груди, похожие на все возможные фрукты и овощи, подступают со всех сторон, мне страшно, что от удара кожа на них может лопнуть.

Подскакивая на одной ноге и уворачиваясь, я кричу: