Обращаться с осторожностью

— Она схитрила. Я не хочу рисковать.

Твои пальцы перелистывали страницы книг, словно ты читала шрифт Брайля. Еще один факт пришел мне в голову: «Самый безопасный возраст, согласно статистике, — это десять лет».

Ты прошла уже половину пути.

Преимуществом твоего пребывания в больнице на ночь было и то, что мне не стоило волноваться, что ты попадешь в какую-то ситуацию, упадешь в ванной или запутаешься в рукаве куртки. Как только закончили первый ввод препарата и тебе поставили капельницу, ты глубоко уснула, а я на цыпочках вышла из темной комнаты и направилась к платным телефонным автоматам рядом с лифтами, чтобы позвонить домой.

— Как она? — подняв трубку, спросил Шон.

— Ей скучно. Волнительно. Все как всегда. Как Амелия?

— Получила пятерку по математическому тесту и закатила истерику, когда я сказал ей помыть посуду после обеда.

— Все как всегда, — улыбнувшись, повторила я.

— Угадай, что мы ели на обед, — сказал Шон. — Цыпленок кордон-блю, запеченный картофель и обжаренная зеленая фасоль.

— Ну конечно. Ты ведь даже не можешь сварить яйцо.

— А я и не говорил, что готовил сам. В отделе «Обеды на дому» в продуктовом магазине сегодня был большой выбор.

— Что ж, а мы с Уиллоу пировали пудингом из тапиоки, куриным супом с вермишелью и красным желе.

— Хочу позвонить ей завтра перед уходом на работу. Во сколько она встает?

— В шесть, когда сменяются медсестры.

— Поставлю будильник, — ответил Шон.

— Кстати, доктор Розенблад снова спросил меня насчет операции.

Это было камнем преткновения между Шоном и мной. Твой ортопед хотел поставить штифты в бедренные кости после снятия гипсовых штанов, и в дальнейшем у переломов не будет смещения. Штифты также предотвратили бы искривление, поскольку кости при НО развиваются спирально. Как сказал доктор Розенблад, это лучший способ справляться с НО, ведь вылечить его невозможно. Хотя я была настроена воинственно касательно всего, что могло уберечь тебя от боли в будущем, Шон смотрел на нынешнюю ситуацию иначе: из-за операции тебе пришлось бы вновь оказаться без движения. Я буквально слышала, как он сопротивляется.

— А ты не распечатала какую-нибудь статью о том, как штифты останавливают рост детей с НО…

— Ты говоришь о штифтах в позвоночнике. Если их ставят для исправления сколиоза, тогда Уиллоу уже не станет выше. Но это другое. Доктор Розенблад даже сказал, что сейчас такие изощренные штифты, что будут расти вместе с ней — они вытягиваются.

— А что, если у нее больше не будет перелома бедер? Тогда эта операция впустую.

Вероятность, что ты больше не заработаешь перелома ног, была столь же мала, как если бы завтра не взошло солнце. Еще одно различие между нами с Шоном — пессимистом была я.

— Хочешь опять иметь дело с гипсовыми штанами? Если это повторится в семь, десять, двенадцать лет, кто сможет ее поднять?

Шон вздохнул:

— Шарлотта, она ребенок. Разве она не может еще немного побегать, прежде чем ты снова лишишь ее этого?

— Я ее ничего не лишаю, — обиженно ответила я. — Факт в том, что она упадет. Факт в том, что у нее будет перелом. Не делай из меня злодейку, Шон, только потому, что я пытаюсь помочь ей в перспективе.

Шон колебался.

— Знаю, как сейчас сложно. Знаю, сколько всего ты для нее делаешь.

Он почти упомянул катастрофу в адвокатской конторе.

— Я не жалуюсь…

— Я этого и не говорил. Просто хочу сказать… мы же знали, что будет непросто, да?

Да, мы знали. Но, наверное, я до конца не понимала, что будет настолько тяжело.

— Мне пора, — сказала я, а когда Шон сказал, что любит меня, я сделала вид, что не расслышала.

Повесила трубку и сразу же набрала Пайпер:

— Что не так с мужчинами?

На заднем фоне я услышала льющуюся воду, грохот посуды в раковине.

— Это риторический вопрос? — поинтересовалась подруга.

— Шон не хочет, чтобы Уиллоу оперировали и ставили штифты.

— Подожди. Ты разве не в Бостоне на процедурах с памидронатом?

— Да, и Розенблад сказал об этом, когда мы сегодня встретились с ним, — ответила я. — Он уже год уговаривает нас, а Шон все откладывает, а у Уиллоу все больше переломов.

— Зная, что в будущем ей будет лучше?

— Даже зная это.

— Тогда у меня для тебя одно слово: «Лисистрата».

Я расхохоталась:

— Последний месяц я сплю с Уиллоу в гостиной на диване. Если я скажу Шону, что у нас не будет секса, это пустая угроза.

— Тогда вот тебе и ответ, — сказала Пайпер. — Принеси свечи, устрицы, останься неглиже, все по полной программе… а когда он впадет в кому блаженства, снова спроси об этом. — (Я услышала голос на заднем фоне.) — Роб сказал, что это сработает как заклинание.

— Спасибо за его поддержку.

— Кстати, скажи Уиллоу, что большой палец человека размером с его нос.

— Правда? — Я поднесла руку к лицу, чтобы проверить. — Она будет в восторге.

— Ох, черт, меня ждут на приеме! Почему малыши не рождаются в девять утра?

— Это риторический вопрос?

— Мы прошли полный цикл. Поговорим завтра, Шар.

Повесив трубку, я долго еще смотрела на телефон. «Ей будет лучше в перспективе», — сказала Пайпер.

Она безоговорочно верила в это? Не только в операцию со штифтом, но и в любое действие, которое готова сделать хорошая мать?