Обратная сила. Том 3. 1983–1997

Вопрос решился сам собой: 1 сентября бабушка и дедушка приехали, чтобы вместе с мамой и папой отвести Алису в школу. Борис несколько раз перехватывал встревоженные взгляды Людмилы Анатольевны, которые та бросала на Татьяну, и понимал, что мать о чем-то догадывается.

После торжественной линейки школьники разошлись по классам, и возникла неловкая пауза. Накануне они договорились провести весь день вместе, дождаться окончания первого учебного дня Алисы и устроить торжественный обед с праздничным тортом, который собиралась испечь Татьяна.

– Как там мой любимый тортик? – весело спросил Александр Иванович. – Ждет нас?

Таня выдавила из себя виноватую улыбку.

– Не получилось… Вы уж извините, дядя Саша. Надо в магазине купить, наверное…

Людмила Анатольевна решительно тряхнула головой.

– Саша, ты же видишь, Танечке нездоровится, какой уж тут торт! Ребятки, давайте-ка мы вас отпустим, пусть Танюша отдохнет, а мы поедем домой. Да и Лисику не нужна толпа в квартире, она все-таки слабенькая, а день для нее сложный, столько волнений, столько новых впечатлений… Идея с торжественным обедом была не очень удачной. Договорились?

Борис, внимательно наблюдавший за матерью и женой, не мог не заметить очевидного облегчения на лице Татьяны. И понял, что в самое ближайшее время ему предстоит нелегкий разговор с Людмилой Анатольевной. Но уклоняться и тянуть больше нельзя.

Людмила Анатольевна действительно позвонила вечером.

– Сынок, ты ничего не хочешь нам рассказать?

– О чем?

– О Танюшке. О том, что с ней происходит. Я не видела ее всего три недели, а сегодня передо мной был совсем другой человек. Что могло случиться за это время такого?

Борис оглянулся на жену: та сидела на диване рядом с Алисой, уставившись неподвижным взглядом в экран телевизора, на котором мелькало что-то мультяшное.

– Мамуль, я заеду завтра утром, ладно? Ты будешь дома?

«Ты», а не «вы». Его интересовала только мать. Видеться лишний раз с отцом он не хотел.

– Куда ж я денусь, – усмехнулась Людмила Анатольевна. – У папы дела, а я буду дома. Приезжай.

Борис повесил трубку и с деланым огорчением обратился к жене:

– У них с краном какая-то проблема, вода подтекает. Завтра утром съезжу, починю.

Татьяна молча кивнула, не произнеся в ответ ни слова.

Глава 4. 1995–1997 годы

Два года и три месяца. Это тянулось два года и три месяца. И вот теперь Орловы провожали Людмилу Анатольевну в последний путь. Организацию похорон взял на себя институт, в котором доцент Орлова проработала много лет, оставив по себе добрую улыбчивую память: все ценили ее доброту, оптимизм и умение не унывать ни при каких обстоятельствах. И все равно Александр Иванович не ожидал, что провожающих окажется так много: уверен был, что стоит человеку выйти на пенсию – и о нем тут же забывают.

Инсульт случился в тот день, когда Борис приехал и рассказал матери про потерю денег в финансовой пирамиде. Людмилу Анатольевну увезли в больницу, продержали пару недель, ставили уколы и капельницы, потом отправили домой. Лишенная возможности двигаться и говорить, она сохранила только разум, зрение и слух. Врачи ничего определенного не обещали, о перспективах хотя бы частичного восстановления говорили уклончиво и советовали не терять надежды.

Александр Иванович полностью отказался от работы и превратился в сиделку. Приехала Вера, оставив мужа в далеком сибирском городе: нужно было помогать Танюшке и Орлову, потому что Борис так и продолжал мотаться по всей стране в попытках заработать денег на лечение Алисы. Ходить в школу девочка не любила, хотя сама учеба не доставляла ей ни малейших трудностей:

– Меня дразнят, потому что у меня большой животик, – то и дело жаловалась она родителям. – Я не хочу туда ходить.

Слышать это было невыносимо. Но Вера, посовещавшись с Борисом, согласилась с его доводами о том, что нельзя забирать Алису из школы. Татьяна все больше погружалась в мутную беспросветную глубину, и если дать ей возможность не водить ребенка в школу и не забирать оттуда, она вообще перестанет выходить из дома. Она уже сейчас при каждой возможности ложится на кровать и отворачивается к стене, не вступая в разговоры и не отвечая на вопросы. Всем было понятно, что это депрессия и что Татьяне требуется лечение у специалиста, но Татьяна от любого лечения отказывалась категорически.

– Все деньги должны тратиться только на Алису, – говорила она. – Мне ничего не нужно, со мной все в порядке, я сама справлюсь.

Переубедить ее было невозможно. Она чувствовала себя виноватой не только в том, что так бездарно потеряла с трудом заработанные деньги, но и в том, что из-за этого у Людмилы Анатольевны случился инсульт. Вера моталась каждое утро из своей квартиры сначала к дочери, потом к Орлову, потом снова к дочери, и в конце концов переселилась к Татьяне окончательно. И ездить меньше придется, и дочь оставлять одну надолго страшно. Когда возвращался Борис, Вера Леонидовна уезжала к себе ночевать, но целые дни все равно проводила у дочери.