Обратная сила. Том 3. 1983–1997

Дома он в удобном ему и привычном порядке разложил покупки, сварил гречневую кашу на ужин и овощной суп на завтрашний обед. Позвонил Вере Лео-нидовне и предупредил, что завтра после обеда приедет навестить внучку. Сел к письменному столу, открыл блокнот и составил список дел на ближайшие дни.

Он не знал, откуда пришел ответ на мучивший его вопрос: из книг ли, подаренных букинистом, или из подсознания. Но ответ был. И казался он настолько простым и очевидным, что оставалось только удивляться, почему Орлов не додумался до этого раньше.

Тридцать два года этот ответ был перед его глазами, а он не видел, не замечал, не понимал. Анна Юрьевна Коковницына, приехавшая из Парижа, рассказавшая свою горестную историю и считавшая, что ей необходимо исправить ошибку своего отца. Она приняла Михаила Штейнберга за настоящего потомка Раевских и была уверена, что передала содержимое сигарной коробки своего деда по назначению. Она заблуждалась. И с того момента у него, у Александра-Михаила Орлова-Штейнберга, находились чужие вещи, к которым он не имел никакого отношения и которые нужно было вернуть законным владельцам. Как вернуть? Где их искать? Коковницына говорила, что пыталась найти их, но не нашла никого, кроме Александра Орлова, а уж у нее-то возможностей наверняка было больше, чем у живущего за «железным занавесом» рядового адвоката. Но Коковницына искала живых потомков рода Раевских. А из прочитанных книг Александр Иванович понял, что это совсем не обязательно. Прах к праху.

Он должен поехать туда, где умерла мать Сани Орлова, Ольга Александровна, и похоронить то, что передала Коковницына в ее могиле. Вот тогда все будет правильно. И может быть, ему самому станет хоть немного легче. А может быть, и не только ему… Он не знал, можно ли верить тому, что написано в этих старых книгах. Проживший всю жизнь в материалистическом безбожии, Александр Иванович не умел мыслить категориями «кармы», «энергетики», «ауры» и «астральных тел». Но смотреть, как страдают его близкие, как болеет и угасает его внучка, как ненавидит его сын, как заживо хоронит себя невестка, было невыносимо. Люсенька всегда говорила, что нужно бороться до конца, нужно пробовать все варианты, даже самые невероятные, нельзя отступаться и опускать руки. И пусть то, что он задумал, глупо и смешно, пусть оно бессмысленно и не принесет никакой пользы, – он, Орлов, все равно должен сделать это, чтобы не казнить себя за то, что не сделал.

* * *

То, что в 1924 году именовалось «глухой деревней», за последующие 70 лет превратилось в довольно крупный поселок городского типа, выросший вокруг большой текстильной фабрики. До Оренбурга Орлов летел самолетом, потом несколько часов на поезде и еще три часа автобусом – и он был на месте. На автовокзале Александр Иванович сразу заметил нескольких пожилых женщин, стоящих с написанными от руки плакатиками: «Комнаты недорого». Неторопливо окинув взглядом каждую из потенциальных домовладелиц, он выбрал самую пожилую – сухощавую, опрятно одетую, интеллигентного вида женщину в очках. Длинная клетчатая юбка торчала из-под потертого пальто с куцым, когда-то рыжим, воротником. С первого же взгляда было понятно, что для женщины сдача комнаты – не бизнес, а средство выживания. «Наверное, бывшая учительница, – решил Александр Иванович. – Или чиновница какая-нибудь из советско-партийных учреждений».

Орлов подошел к ней. В глазах старой женщины вспыхнула надежда.

– Желаете комнату снять? – спросила она чуть дрожащим голосом. – Здесь недалеко, дом хороший, пятиэтажка, правда, без лифта, но все удобства, чисто, и если желаете, могу предложить столоваться у меня…

– Желаю, – улыбнулся Александр Иванович. – Вы давно здесь живете?

– Всю жизнь, – удивленно ответила женщина. – А для вас это важно?

– Тогда тем более желаю. Пойдемте?

От автовокзала до дома действительно было совсем недалеко, минут пять-семь средним шагом.

– Я смотрю, у вас много предложений о сдаче комнат, – заметил Орлов. – Неужели есть спрос?

– Ну а как же! У нас ведь текстильный комбинат, с зарплатами беда, денег нет, поэтому платят товаром. Кто как может, тот так и сбывает. А продукция у нас на комбинате очень хорошая и востребованная: полотенца, постельное белье, скатерти, салфетки. Вот и съезжаются без конца покупатели, оптом затариваются и увозят в другие регионы продавать. Только так и выживаем.

– А гостиница?

– Да что вы, какая у нас гостиница! Было что-то вроде Дома колхозника, но давно, теперь пришло в полную негодность. Правда, нашелся инвестор, который предложил построить у нас небольшой, но приличный отельчик, но администрация ему не разрешила.

– Почему же? Разве плохо, если в городе будет приличный недорогой отель?

– Как же вы не понимаете! – В голосе женщины зазвучала досада. – Если будет отель, значит, у него будет хозяин, и вся прибыль от приезжающих пойдет ему в карман. А сейчас отеля нет, и мы, пенсионеры, имеем хоть какую-то возможность заработать прибавку к пенсии.