Обратная сторона

– Вот уж эти новички, – посетовал Торик с удовольствием потягивая свою могучую спину. – Я же тебе сказал, что Алин все знает и у него все есть. На месте и выберешь. Это все, или еще что-то?

– Все.

– Ну тогда я тебя больше не задерживаю, возвращайся с победой. Да, забыл тебя предупредить: не дай бог тебе попасться. Никто тебя вытаскивать не станет. Если попадешься в руки к бандитам, тогда все решиться быстро и просто, а если к властям, то тебя будут судить по законам мира в котором ты прокололся и за все будешь отвечать сам. Понял?

– Понял.

– Тогда я тебя больше не задерживаю и долго там не ходи вокруг да около. Максимальный срок для этого задания – неделя, не больше. Ну все, иди.

Хандор вышел на улицу. Положение понемногу прояснялось.

«В конце концов, – подумал он, – какая разница? Гонять по необжитым местам поселенцев и дикарей, или отправить на небеса одного откормленного борова? Ведь и за то, и за другое одинаково кто-то платит»…

Он зашел в отель, забрал свои вещи и расплатился. Через час, забитый отъезжающими снегоход доставил его на покатую вершину одной из гор, на которой и располагалось посадочное поле. Стратосферный челнок уже стоял на площадке, услужливо распахнув люки одного из своих шлюзов. Все, кто приехал с Хандором на снегоходе направились к челноку. Пока Хандор долго и нудно изучал таблицы расписания, пытаясь обнаружить прямой рейс на третий южный космопорт, челнок поднялся и растворился в нагрянувших с запада, низко нависших облаках. Прямой рейс обнаружить так и не удалось, а следующих по расписанию челнок должен был прибыть в Сарини только через три часа.

В небольшом зале ожидания было тепло и уютно. За стойкой скучал сонный бармен, а еще один шустрый мальчишка здоровенным пылесосом обрабатывал и без того идеальный пол. Больше никого не было. Хандор взял тарелку непонятно из чего сделанных бутербродов и несколько стаканов кипяченного, горячего молока. Как бармен ни старался, но на выпивку одинокого посетителя ему уговорить не удалось.

Вечерело. Сумерки сгущались быстро и неотвратимо. Из-за соседней горной гряды продолжали надвигаться плотные, темные облака, безжалостно съедая остатки света и готовя плацдарм для еще одной ночной снежной атаки на Сарини. Возле широких, во всю стену, окон зала ожидания, остановился снегоход, через несколько минут подошло еще несколько штук. Зал постепенно наполнялся отъезжающими, заполняясь дорожными сумками, зачехленным невероятно дорогим спортивным снаряжением и человеческим гомоном. Вскоре послышался шум заходящего на посадку челнока. Малиновые прожекторы, расположенные по периметру посадочной площадки ярко вспыхнули, четко обозначая контур заснеженной площадки, промахиваться мимо которой и для пилота и для наземных построек было нежелательно. Не смотря на разошедшийся ветер, пилот не промахнулся. Как только ушедшие глубоко в слежавшийся снег опоры достигли бетона площадки, посадочные огни погасли, а в наступившей вдруг темноте только несколько бортовых проблесковых маячков челнока стали разбрасывать по идеально-ровному снежному полю разноцветные искры света.

Объявили посадку. Челнок шел черт знает куда. По крайней мере Хандор впервые услышал это название. Оно оказалось таким длинным и таким своеобразным, что даже повторить его за электронным диктором без ошибок было практически невозможно. Не став тратить время на выяснения в справочной, возможна ли пересадка оттуда, на третий южный космопорт, Хандор отправился прямо к челноку. Первый же попавшийся в салоне стюард, долго прикидывал в уме возможность такого маршрута, а затем просияв, сказал, что это вполне возможно. Заплатив в прямо в салоне за перелет и получив на руки самый настоящий билет, точно такой, какой можно было купить в местных кассах, Хандор устроился на обозначенном в билете месте. Салон оказался заполненным не больше, чем на половину. Если это досадное обстоятельство и смущало владельцев транспортной компании и ее служащих, то они старательно скрывали это смущение, отчаяно цепляясь радушными улыбками и супер обходительным поведением за этот сегмент транспортного рынка.

Челнок находился на поверхности не больше пятнадцати минут. За последним, раскрасневшимся пассажиром закрыли люки. Всех, кто не сумел пристегнуться сам, пристегнули к креслам и аппарат легко оторвался от грешной тверди.

Глава 16. Могильник.