Обратная сторона Японии

Мне приходилось быть свидетелем ситуаций, когда наши туристы теряли паспорта, терялись сами. Когда надо было срочно обращаться за помощью в российское консульство, мы эту помощь быстро получали. Так что хочу сказать сразу: никаких претензий по поводу выполнения их прямых должностных обязанностей у меня к дипломатам нет. А уж что касается функционирования политических, экономических и прочих сугубо важных, ответственных отделов, то это и вовсе не мое дело. Не полезу.

Но… есть один, извините, за ученое выражение, аспект посольской деятельности, с которым мне постоянно приходилось сталкиваться как гайдзину-иностранцу. Да еще и гайдзину, не только живущему среди простых русских людей в этой стране, но и много общающемуся с русскоязычными японцами – советологами и русистами. Но японцы еще ладно, а вот отношения наших недипломатов с нашими дипломатами абсолютно точно: никак не складываются. Именно не складываются. Они не хорошие и не плохие – их нет. История про новогоднюю встречу у Сэнгакудзи совсем не оригинальна и не удивительна. Российских дипломатов в Японии несколько сотен человек. Россиян, живущих здесь постоянно, – несколько тысяч. Живут в одной стране, но на разных планетах. Первые сами себя считают (возможно, справедливо) особой – чрезвычайно привилегированной кастой, разными путями добившейся вершин власти и карьеры. Они – элита государственного аппарата и по советской привычке безумно боятся хоть в малости этот образ разрушить.

Большинство наших дипломатов – выпускники языковых вузов, прежде всего МГИМО, распределившиеся на работу в МИД. Что это значит? Это значит: зарплата на уровне прожиточного минимума в России и протирание штанов в пыльном кабинете на Смоленской площади в ожидании чуда – долгожданной командировки в Японию. Ожидание вполне материально: командировка принесет не меньше 3000 долларов в месяц, бесплатную квартиру, возможность поездить на шикарной машине за казенный счет и обрасти связями, которые позволят полулегально заниматься бизнесом с японскими партнерами – параллельно с карьерой и после отставки. Поймите правильно, я только констатирую факты и не обвиняю этих людей ни в чем. Да их ни в чем и нельзя обвинять – это их стиль жизни. К тому же, кроме владения японским языком и русским (в смысле умения говорить много, мало что говоря), они не могут больше ничего, а японский язык не кормит. Разве что нескольких человек.

Еще хуже положение у наших шпионов, многим из которых пришлось сначала потянуть лямку в армии или в разведцентре за пределами МКАД, окончить разнообразные разведшколы и академии, а теперь заниматься фактически тем же, чем и «чистые» дипломаты, да плюс еще свои – шпионские – дела. Как и остальные, они здесь – на кормлении.

Главная задача любого нашего человека в Японии – выжить. И не только выжить, но и постараться по возможности продлить срок своей командировки, а если не удается, то, по крайней мере, убедиться, что после краткого пребывания на родине снова выпадет счастливый билетик и получится вернуться на землю обетованную – в Японию. Чиновникам, возвращающимся на кормление, особенно трудно: претендентов много, посольство не самое большое, а оттого стиль жизни в нем (и в торгпредстве) сильно напоминает советские времена, за тем исключением, что теперь наши дипломаты гораздо свободнее в передвижениях по стране и активно используют эту свободу для ведения бизнеса. Да еще сменился и главный объект зависти. Если раньше ревность наших вызывали японцы и другие иностранцы, судьбою обреченные на жизнь в этом раю, то теперь объектом неприятия стали русские, живущие в Японии независимо от наших диппредставительств.

Их становится все больше: число русских стажеров, ученых, японских жен и девушек-хостесс увеличивается в Японии с каждым днем. Они не живут в посольстве или торгпредстве. За ними нельзя следить, и они крайне мало зависят от воли отечественного МИДа. Точнее, не зависят совсем. Они – не элита, они, за редким исключением, даже не японисты. Многие из них приезжают сюда на годичную стажировку и, цепляясь за любой шанс, остаются на следующий год, потом на следующий, потом еще на годик… они тоже на своеобразном кормлении, но живут в своем мире, который разительно не похож даже на мир их сверстников в Москве и Владивостоке, а уж с посольским… Даже цвет паспортов у этих людей разный, только язык и объединяет.

Когда я впервые позвонил в посольство, русский дипломат, снявший трубку, сразу спросил: «Вы говорите по-японски?» Глупо отрицать важность владения японским языком в этой стране, но почему-то это качество среди наших дипломатов считается одним из двух основных (наряду с наличием связей, могущих принести реальные деньги), определяющих степень компетентности человека в любом вопросе, хотя это и не бюро переводов (по крайней мере, не только), а внешнеполитическое ведомство. Со мной разговаривать согласились лишь после того, как я сумел убедить интересующего меня российского дипломата в своем знании японского языка. Разумеется, говорили мы по-русски.