Обратная сторона Японии

Заметьте, это важно: книга о «тайнах японской власти», как и большинство других книг «о тайнах», действительно являет «мрачную картину», но это не значит, что в Японии нет онсэнов или знаменитое японское дружелюбие куда-то внезапно испарилось. Просто исследователь, журналист (который если настоящий, то тоже всегда исследователь!) не может ограничиться в своей работе онсэнами и дружелюбностью – иначе получится не исследование, а лакировка блестящих поверхностей языком и подручными средствами.

Но, может быть, так думают только иностранцы. Конечно, было бы ошибкой считать, что все японцы как один, поддерживают политику разрушения мифов о благословенных островах. Все же некоторые (незначительная, но важнейшая – активная фракция общества) поддерживают. Однажды, смущенный открывающейся картиной «японских тайн», я спросил о том, стоит ли вообще об этом рассказывать, своего профессора – Мицуеси Нумано. «Многие японцы думают так: пусть будет миф, раз он совсем неплохой. Он даже несколько идеализирует Японию, – ответил Нумано. – Но те образованные японцы, которые хорошо знают современный мир, конечно, понимают: если за рубежом продолжает укореняться неверное представление о нашей стране, это в конце концов может привести к печальному результату. Плохая правда лучше хорошего обмана».

Японофобия ли это? Я думаю, это объективность. Понимание Японии такой, какая она есть, на основе обретенных теоретических знаний и приобретенного практического опыта. А уж если пытаться придать ей эмоциональную окрашенность, то, скорее, японофилия. Во всяком случае, лично я четко идентифицирую себя как японофила, япономана, Нихон-отаку. Изучая Японию, я и мои друзья хотим сделать мир чуточку лучше, но не только. Изучение Японии – в самых разных ее ипостасях, от онсэнов до политики – доставляет нам огромное удовольствие, потому что, как метко заметила однажды японовед Э.Б. Саблина, «тяжек хлеб япониста, но не горек». Мы не «бешеные дятлы», но мы любим эту страну. При этом мы ощущаем себя (во всяком случае, стараемся ощущать) свободными люди и можем позволить себе говорить о том, о чем хотим, тем более что каждый из нас уже написал свою долю материалов о японских красотах – к ним привыкли, и они не воспринимаются так остро. Да, иногда мы, как и гинекологи, ставим диагнозы, но не перестаем от этого любить ни женщин, ни Японию.

Дискуссия о дискуссии

«До чего же вы, японцы, странные люди!» – негодовал Никита Хрущев, безуспешно пытаясь решить с японскими дипломатами проблему мирного договора в 1956 году. Причиной гнева советского лидера была странная переговорная тактика противоположной стороны: со всем вроде бы соглашающиеся японцы в конце снова и снова говорили «нет». О своеобразном поведении японцев за столом переговоров написано много, но эта книга не учебник по менеджменту. Я хочу лишь вспомнить личный – официальный и бытовой – опыт и попытаться на его основе классифицировать важнейшие этапы дискуссии с представителями этой замечательной страны.

Итак, само собой разумеется, что достаточная по продолжительности дискуссия может проходить только в том случае, если стороны, среди прочих, рассматривают некий спорный предмет. Им может стать что угодно – от пристрастий в еде до политических проблем. В зависимости от статуса спорщиков и их целей обсуждение может закончиться не начавшись, а может пройти те три основные стадии спора, которые я достаточно четко выделяю в проблемном общении с японцами, а именно:

1) благожелательный компромисс;

2) признание уникальности;

3) маска.

Для подавляющего большинства людей общение начинается и заканчивается первой фазой. Это естественно: если вам нечего с японцами делить, если вы искренне согласны с их точкой зрения, если просто нет предмета спора или вы способны, как воспитанные люди, его не заметить, то и говорить не о чем. В самом деле, если вам не нравится японская кухня или вашему собеседнику – российские автомобили, о чем тут спорить?