Обратная сторона Японии

Версия вторая – российская. События зимы-весны 2002 го да погрузили наше внешнеполитическое ведомство в состояние глубокого шока. То и дело из Москвы раздавались уверения в том, что скандал имеет сугубо внутриполитическую подоплеку, и просьбы в адрес Японии сохранить и продолжить «поступательное развитие» двусторонних отношений вне зависимости от исхода «дела Судзуки». Многие высокопоставленные дипломаты, в том числе бывший посол РФ в Японии А. Панов, с тревогой говорили о том, что скандал поставил на грань срыва все достигнутые договоренности и добрососедские отношения между нашими странами в принципе. В ответ японская желтая пресса назвала Судзуки и Сато «русскими шпионами». Вот тогда-то, муссируя слухи о «русских тайнах» Мунэо Судзуки, журналисты из Токио и Саппоро и начали звонить в Москву, пытаясь найти всех, кто когда-либо встречался с Судзуки, и требовали подтвердить, что некогда грозный Мунэо пытался использовать связи в России для популяризации своего имени, поступившись национальной идеей.

Рядовые японцы явно не понимали и не понимают сейчас, что именно Судзуки, Сато и их группа были немногими людьми в Японии, хотя бы отдаленно представлявшими себе психологию русских, реальное состояние дел в России и делавшими все для возвращения Японии спорных территорий. Поняв, что вернуть сразу все острова невозможно, команда Судзуки упорно добивалась от России промежуточных решений, направленных в итоге на одно и то же – передачу островов. Для давления на верхушку российской власти было решено не действовать «в лоб», а искать обходные маршруты, предпринимать многоходовые комбинации. В период наивысшего накала переговоров Масару Сато летал в Москву каждые две недели. По признанию одного из российских журналистов, близких к нашему МИДу, «Сато так задолбал наших дипломатов своими инициативами, что когда его посадили, наши наконец-то вздохнули свободно».

Резкое ужесточение позиции Японии по Южным Курилам, наступившее еще в ходе скандала Судзуки, повлекло точно такое же ужесточение позиции России. В результате обе стороны поняли, что процесс зашел в тупик, и… забыли на время о проблеме. Как только стало понятно, что прямо сейчас ответа на все вопросы не найти, и Россия, и Япония занялись другими – более насущными и не терпящими отлагательств – делами.

Версия третья – японская. То, что скандал Судзуки – проблема внутренней политики Японии, многим стало ясно еще в разгар событий. Один из самых популярных премьеров Японии за всю ее послевоенную историю, Дзюнъитиро Коидзуми, приобрел к 2002 году сразу двух серьезных соперников. Первым из них был Судзуки, оказавшийся к тому же, в отличие от «западника» Коидзуми, ориентированным на развитие отношений с Россией. Политику Судзуки многие в самой мощной японской партии – ЛДП – не понимали и не разделяли. К тому же ставка некоторых внутрипартийных группировок на Коидзуми была слишком высока – впервые за долгие годы удалось найти премьера, обладавшего такой высокой популярностью, несмотря на то что обещанные реформы то и дело топтались на месте. Лучшим вариантом для оправдания провала перестройки было нахождение «козла отпущения» в рядах собственных чиновников. Судзуки был назначен жертвой – своеобразным японским Лигачевым.

Одновременно на политическом небосклоне засверкала еще одна яркая звезда, грозившая полностью затмить и Коидзуми, и Судзуки, – Макико Танака. Дочь скандально известного, до самой смерти подозреваемого в коррупции экс-премьера Какуэя Танаки сорвала банк, превратившись в кумира японских домохозяек – наиболее активной части местного электората. Многие политики не сомневались (да и сейчас не сомневаются), что, существуй в Японии прямые выборы главы правительства, – быть тогда Макико Танаке во главе государства.

Суть японской версии состоит в том, что группировка Коидзуми уничтожила обоих противников одним ударом. Судзуки был спровоцирован Танакой, она ушла в отставку, ее место заняла Ёрико Кавагути, а Судзуки, только что обидевший кумира женской половины Японии, фактически был обвинен в предательстве национальных интересов. Интересная деталь: во время скандала из японского МИДа внезапно начали пропадать многочисленные секретные документы, которые потом налаженным потоком поступали в руки японских журналистов и комментировались политиками. В одном из таких документов цитировались слова Судзуки о том, что возвращение Южных Курил – «дело не выгоды, а национального престижа». Глава правительства назвал это высказывание «возмутительным», опровергнув тем самым доводы своих предшественников, упиравших на то, что «крабы нам, дескать, не нужны, а честь не замайте». Но и этого никто не заметил, и упавший было рейтинг премьера снова пополз в гору.

Все в прошлом. Все в будущем?