Обратная сторона измены (СИ)

— А не поздно ли для его посланий? — цедит сквозь зубы. — Ты вообще-то в отпуске.

— Я же не сплю, — снова смотрю в телефон, проверяя, не появилась ли связь.

— Конечно, прости, как я мог забыть, у вас же особые отношения. Босс и подчиненная — это далеко в прошлом, — шипит, явно сдерживая ярость.

— Бред, — фыркаю.

То, что Карим и Денис терпеть не могут друг друга для меня не новость. Но не Денису ставить мне упреки. Он не имеет на них никакого права. И оправдываться не считаю нужным.

Денис укладывает Агату спать. Она доверительно обвивает его ручонками и целует в обе щеки. Подхожу к дочери, чтобы тоже пожелать ей сладких снов.

— Мамочка, спасибо! Спокойной ночи!

— Спокойной, бусинка!

Агата засыпает сразу же. У меня нет желания и сил общаться с Денисом. Залезаю на верхнюю полку и отворачиваюсь от него.

В спину прилетает его тяжелый вздох.

Сон так и не приходит, чую, что и он не спит. Но я не поворачиваюсь, вплоть до пробуждения Агаты.

Дочь с утра немного разряжает обстановку. Ее радость, неуемная энергия, любопытство, любовь — это как бальзам на измотанные нервы и истерзанную душу.

К двум часа дня мы прибываем на место. Селимся в хорошем отеле. Денис снял для нас один большой номер люкс. Тут две спальни и гостиная. Места хватает. Но я снова злюсь, что он не посоветовался. Вдвоем с дочерью мне было бы спокойней.

Он оставляет нас и уходит решать вопрос, касательно моей матери. Я же занимаюсь поиском няни. Хоть мне придется оставить дочь всего на несколько часов, тревога все равно есть. Доверить свое сокровище незнакомой женщине?

Выхода нет. Не брать же с собой Агату в психиатрическую лечебницу. И саму меня Денис туда не отпустит. Потому до вечера я умудряюсь провести семь собеседований. Останавливаю выбор на педагоге с двадцатилетним стажем, очень милой женщине, которая заверила меня, что может приехать по первому зову.

Денис появляется к девяти вечера. Серый, уставший, осунувшийся.

— Я договорился, завтра к одиннадцати, — бросает, устало падая в кресло.

— Еще что-то узнал? — уже знаю ответ, читаю по его глазам.

— Потом, — трет глаза. — Ты няню нашла?

— Да.

— Дай мне ее резюме, гляну перед сном, — берет у меня из рук листок. — Спасибо. Я в душ и спать.

От него пахнет какой-то обреченностью.

И без слов понятно, что Денис оттягивает неприятный момент правды. Только от этого лучше не станет.

Все же не донимаю его расспросами. Иду в комнату к дочери и в обнимку с Агатой проваливаюсь в тревожный сон.

На следующий день к одиннадцати мы подъезжаем к серым воротам. Это далеко не новомодная клиника. Старое, огромное здание с плесенью на стенах. Едва захожу на территорию, ноги подкашиваются, голова кругом, тошнота к горлу подбирается.

Денис мгновенно ощущает перемены, поддерживает меня.

К нам на встречу идет седовласый мужчина с длиной бородой, пожелтевшей в районе губ. Сдержанно здоровается и просит идти за ним.

Хочу что-то спросить, а язык не слушается. В горле колючий ком, цепляюсь ледяными пальцами за руку Дениса. Сейчас он моя опора. Без него не знаю, как бы справилась.

Врач открывает нам палату. Жестом приглашает войти.

Денис заходит первый. Я следом.

Комната жуткая. Грязно-зеленые стены с облупившейся краской, затхлый, удушливый запах. Металлическая кровать, грязный матрас, рваное одеяло. Покосившаяся тумба, на которой стоит пластиковый стакан с мутной жидкостью. Зарешеченное окно, у которого стоит табуретка.

На ней сгорбившись, сидит женщина в черном платке.

Она медленно поворачивается к нам.

Когда вижу ее лицо, не удается сдержать эмоций и с губ срывается жалобный стон.

Глава 33

— Что с тобой сделали? — шепчу, едва шевеля губами.

На меня смотрит старушка с перекошенным лицом. Безумные глаза и печать боли на лице. Маме ведь за пятьдесят, а выглядит она как восьмидесятилетняя старуха. Но даже не морщины пугают, а искривленный страданиями рот, одна бровь ниже другой, один глаз опущен.

Мама смотрит сквозь меня. Будто не видит. Не сразу понимаю, что ее внимание привлек Денис, который стоит в стороне.

— Ты! — вскрикивает пронзительно. — Еще не помер! — скалится, обнажая два передних черных зуба.

Она начинает дрожать, тыкает в Дениса пальцем и визжит.

— Тише. Катерина, — делаю шаг к женщине. Хочу ее успокоить. Не знаю как.

Я растерялась. Как себя вести? Ведь если она продолжит, нас просто выгонят.

Она не слышит мня. Очень медленно надвигается на Дениса.

Оглядываюсь. Он тоже сбит с толку. Не знает, как реагировать.

— Катерина, мы с вами не знакомы. Вы ошиблись, — Денис говорит мягко.

— Ты душу продал! Зачем ты пришел? Снова меня изводить?! — из глаз льются слезы.

Она подходит к Денису, хватает его за щеку скрюченными пальцами.

— Я привел вашу дочь, — он пытается осторожно убрать ее руку. — Катерина, мы не желаем вам зла.

— Мама, — всхлипываю.

Лишь раз и то случайно я увидела фотографию своей матери. Когда мачеха наводила порядки на антресолях, из альбома выпал маленький снимок очень красивой, улыбающейся женщины. Мне было лет пять, я подняла его и с интересом стала рассматривать.

— Кто это? — поинтересовалась у Галины.