Обратная сторона космонавтики

Но именно гидролиз так и раздражает астронавтов. Гидролиз — это процесс, во время которого далеко не всегда приятные протеины распадаются на еще более отвратительные на вкус, которые тем не менее по-прежнему можно есть. К примеру, из овощных протеинов путем гидролиза можно изготовить глютамат натрия. Еще чаще таким образом получают аминокислоты, включая и те, в основе которых лежат продукты жизнедеятельности человека и чьи названия даже произносить неудобно. За три года команда из четырех человек произведет около нескольких тонн фекалий. И, как зловеще предсказывал диетолог 60-х Эмиль Мрак, «придется пересмотреть и необходимость их повторного использования».

Где-то в начале 1990-х принять участие в разработке стратегии полета на Марс пригласили микробиолога Аризонского университета Чака Герба, который занимался в том числе и вопросами удаления твердых отходов. Герба помнит, как один химик сказал тогда: «Да ладно! Все, что мы можем сделать, это гидролизовать все это обратно в углерод и напечь из него пирожков». На что присутствующие астронавты решительно заявили, что не намерены есть «бургеры из какашек».

В общем, вся эта затея с повторным использованием ненужных вещей — не самая лучшая идея ученых. Пока же они склоняются к возможности заранее сформировать на Марсе склады еды, доставив ее на беспилотных ракетах. (Тема продуктовых складов, по-ангийски cache, всплыла во время интервью с русскими космонавтами. Моя переводчица Лена помолчала минутку и спросила: «Мэри, а что ты сказала насчет каши на Марсе»?)

Ну, а побочные продукты жизнедеятельности астронавтов можно поместить в герметизированные пластиковые пакеты и использовать их в таком виде для защиты от радиации. При этом содержащиеся в них углеводороды придутся очень даже кстати. Ведь металлическая обшивка космического корабля совсем не защищает от радиации: проходя через нее, высокоэнергичнные частицы порождают поток вторичных частиц, которые могут быть даже опаснее первичных. Так что выбор между, как выразился Герба, «полетом в фекалиях» и лейкемией, по-моему, очевиден.

Мы с Гормли разговаривали и о психологических барьерах, стоящих на пути прогресса. Как оказалось, мы не были единственными калифорнийцами, попивающими в тот день урину. (В знак солидарности Гормли лично очистил партию мочи.) Жители южно-калифорнийского округа Ориндж пили ее прямо рядом с нами. Разница только в том, что в округе Ориндж урину держат некоторое время под землей, а затем снова называют питьевой водой. «С технической точки зрения разницы здесь абсолютно никакой. Все дело в политике и психологии», — говорит Гормли. Просто люди пока не готовы пить воду из туалета.

Даже здесь, в Эймсе. Пока Гормли ждал своей очереди, чтобы заплатить за сэндвич, стоящий впереди нас мужчина спросил, что было налито в его бутылке. «Очищенная урина», — прямо и не без удовольствия заявил Гормли. Мужчина посмотрел на него, отчаянно пытаясь найти хоть какой-то признак того, что это была шутка. «Да ладно», — все же не поверив, ответил мужчина и ушел прочь.

Кассир была настроена не столь благодушно. «Что, вы сказали, в бутылке?» — строго спросила она с таким видом, будто вот-вот позовет охранника. Гормли ей ответил: «Результат эксперимента по поддержке жизнеобеспеченья». Не выдержав напора науки, женщина отступила.

Что мне нравится в освоении человеком космоса, так это то, что в результате всех изысканий люди становятся проще в понятиях приемлемости/неприемлемости. И возможности. Просто поразительно, к чему может привести немного странное, но совершенно безвредное изменение строя мысли. Вырезать органы у мертвых и приживлять их в тела других — что это: варварство и отсутствие малейшего уважения или прогрессивный шаг вперед в науке, благодаря которому стало возможным спасение многих жизней? А справлять естественную нужду в мешочек, сидя в двадцати сантиметрах от товарища по команде, означает потерю человеческого достоинства или особую и немного смешную форму интимности отношений? По мнению Джима Ловелла, последнее. «Все знают друг друга настолько хорошо, что уже просто не обращают внимания на такие мелочи». Жена и дети наверняка не раз видели вас в туалете. Ну, а здесь на вас посмотрит Фрэнк Борман. Какая разница? Результат ведь все тот же.

Если кто-то скажет астронавтам, что им придется пить очищенную мочу, причем не только свою, но и товарищей по команде, то знающие историю о 1700 мышах только пожмут плечами и скажут: «Ничего страшного, переживем». Возможно, астронавты — не просто дорогостоящие герои фильмов. Возможно, они лица с постеров, пропагандирующих новую систему взглядов на проблемы окружающей среды. Как сказал Гормли, «Инженерия разумного использования ресурсов и инженерия полетов человека в космос — разные стороны одной и той же технологии».