Обратная сторона космонавтики

Ли останавливает «хаммер» и сверяется с GPS-навигатором. Мы достигли первой точки нашего маршрута. Это своего рода пит-стоп для геологов: надеть скафандр, залезть по крутому склону и собрать пару образцов почвы. В это время Ли и Аберкромби стоят возле машины и играются со своими наушниками, после этого, правда, они уже не могут больше общаться ни друг с другом, ни с «центром управления». За «хаммером» Чейз раскладывает на матах части фальшивых скафандров. Если бы вездеход был настоящим, скафандры можно было бы просто снять с его задней панели. Астронавты залезли бы в них прямо из вездехода, повернулись бы, чтобы отстегнуться от ровера, и спокойно бы ушли на задание. А затем обратная процедура по возвращении: снять скафандр, оставить его висеть, как обмякший скелет, и попасть внутрь вездехода. Благодаря этой идее скафандры не загромождают и так стесненное пространство вездехода и не приносят внутрь космическую пыль.

Пыль – это настоящее бедствие для астронавтов. В отсутствие воды и ветра, которые могли бы помочь от нее избавиться, эти крошечные осколки кажутся раздражающе колкими. Они царапают фронтальные стекла и линзы камер, портят опорные панели и забивают шарниры оборудования. И бороться с этой пылью бессмысленно. В отличие от Земли, на Луне нет магнитного поля, которое могло бы защитить ее от постоянного потока солнечного ветра, чьи заряженные частички буквально бомбардируют ее поверхность, сообщая той электростатический заряд.

Лунная пыль застревает буквально как носки в сушильной машине. Астронавты, которые выходят наружу чистенькими и блестящими, уже через пару часов возвращаются в модуль не чище шахтеров. Костюмы и кальсоны астронавтов с «Аполлона-12» были к концу полета настолько грязными, что половина экипажа, по словам Джима Ловелла, «предпочла возвращаться домой вообще без нижнего белья».

Еще одной причиной, почему следует не допускать космическую пыль в модуль, является тот факт, что в условиях низкой гравитации ее частички будут оседать очень медленно, а значит, смогут легче попасть в легкие и накопиться в мягких тканях организма. НАСА проводило уже так много исследований по космической пыли и способам борьбы с нею, что существует целая индустрия заменителя лунной пыли[58]. (Лунные камни и их осколки считаются «национальным достоянием», и поэтому их нельзя продавать. А вот запрета на продажу лунной пыли – настоящей или искусственной – не существует, и в 1999 году на аукционе «Кристи» покрытый пылью кусок «Аполлона-15» был продан за $300 тысяч.)

Ли тоже хочет подвесить пару имитаторов скафандра к «хаммеру», но Уивер против. «Я так и сказал ему: я не дам вам испортить «хаммер», – вспоминает Уивер. Наш механик Уивер – это высокий, худощавый студент из Теннесси с гладко выбритым лицом и невозмутимым видом. Ли, который был знаком с его матерью, увидел как-то Уивера, разбиравшего мотор грязного мотоцикла, и предложил ему эту, наверное, самую лучшую в мире работу на лето.

Ли становится на колени на один из матов, чтобы Чейзу было удобнее отрегулировать на его спине ПСЖО (переносную систему жизнеобеспечения), которая внешне похожа на громоздкий белый рюкзак. Руки Ли в этот момент вытянуты вперед, словно он обращается к кому-то с мольбой или выступает в бродвейском мюзикле. Компания «Гамильтон Сандстрэнд», в которой и работает Чейз, производит как настоящие скафандры, так и их копии для экспериментов, но и те и другие нельзя надеть самостоятельно. (Это еще один совсем не героический аспект космической прогулки – кто-то обязательно поможет вам надеть штанишки[59].) Пока Ли и Чейз воюют с имитатором ПСЖО, Уивер достает из кармана пачку сигарет. Для него РОК – просто перекур. Он тоже думает связать свою жизнь с авиацией, но, скорее всего, в качестве пилота небольшого самолета, а не астронавта.

Вам, наверное, интересно узнать, что находится в макете ПСЖО, ведь кислорода в Канаде хоть отбавляй. Туда помещен специальный вентилятор, который нужен, чтобы шлем не запотевал. А вообще не суть важно, что там внутри. Главное, сделать рюкзак достаточно тяжелым и сковать с его помощью движения и обзорность «астронавта», как это делает настоящая система жизнеобеспечения. Теперь уже можно давать испытуемым задания и смотреть, как они с ними справляются в таком обмундировании.

На «Аполлоне» задания писали обычно на специальных планшетах, которые на липучках крепились к манжету скафандра. В открытом космосе все делается по спискам: списки на манжетах, списки работ на лунной поверхности, списки правил полета и первоочередных задач. Каждое утро на борту шаттла начинается с факса или e-mail с расписанием дня, перечня заданий и последних изменений. О любом отклонении от инструкций нужно докладывать в Центр управления полетом. В расписании астронавта распланировано буквально все, за исключением одного-двух часов «подготовки ко сну». Это как путешествие, в котором расписано буквально все, вплоть до того, на каких заправках покупать бензин.