Обратная сторона любви

– Ты не понимаешь? Их всех надо убить, чтоб видели! Рисунки!.. Надо смотреть рисунки!

– Родион, кто это?!

Меглин только сейчас посмотрел вниз и увидел в своих руках коляску и младенца в ней. Паника в его глазах, он сам не понял, когда и где его взял. Самарин, проводив взглядом Есеню, катившую коляску обратно по дорожке, неразборчиво ругаясь с Меглиным, виновато семенящим сзади, подошел к влюбленной паре, ломающей батон, кормящей уток.

– Утки, которых кормят хлебом, перестают добывать пищу и умирают. Вы их убиваете сейчас. Хорошего вечера.

Улыбки сползли с лиц влюбленных, и Самарин не спеша ушел. Есеня достала телефон и набрала знакомый номер.

Софья Зиновьевна, в очках и с красной ручкой в руке, проверяла тетради, перекладывая из одной стопки в другую. Звонок мобильного телефона оторвал ее, это была Есеня.

– Не поверишь, Есеня, о тебе думала.

– Да? В какой связи? – Есеня удивленно поднимает бровь.

– Сочинения проверяю, тема «Сильные женщины в русской литературе».

– А есть там? Сильные женщины?

– Все. До единой. Мужчины слабые. Мучаются. Рефлексируют. Ноют, одним словом. А женщины действуют поэтому, что им остается?

Чуть позже в ангаре Меглина Есеня прощалась с Софьей Зиновьевной.

– Мне правда неудобно.

– Иди, все нормально. Я двенадцать классов выпустила, там такие были… Каждый вечер не обещаю, но вторник, среда, пятница – твои. И суббота первая половина.

– Спасибо. Родион… – Есеня хотела что-то еще сказать, но Софья Зиновьевна подтолкнула ее к выходу, помахав рукой – иди, мол. Меглин, пристегнутый наручниками к кровати, глядя в окно, мелко трясется, тихо говоря сам с собой:

– Голова болит, болит, болит, болит, болит. Я водитель, по трассе сто двадцать, сто тридцать нормально езжу, тьфу-тьфу, смерть сестра моя. У меня проблемы, это у вас проблемы, раскручивайте, крутите педаль!..

– Здравствуй, Родя!..

Родион, всклокоченный, посмотрел на нее напряженно и, не ответив, снова перевел взгляд за окно. Софья Зиновьевна села напротив Меглина. Они долго смотрели друг на друга. Он – напряженно, она – спокойно. Они как будто договаривались о дальнейших отношениях, и Меглин первым разбил лед молчания вопросом:

– До и после полуночи – программа центрального наблюдения!

– Как скажешь, Родя.

Он с некоторым облегчением кивнул. Своя. Софья Зиновьевна отстегнула наручники. Меглин потер запястья и снова лег.

Есеня зашла домой и увидела на столе в кухне нетронутый ужин и вино. Возле одной из тарелок стояла фотография Жени, с которой он нагловато улыбался. Рядом записка: «Мой заместитель на случай важных переговоров». Есеня улыбнулась и прошлась по комнатам. В детской кроватка оказалась пуста. Есеня пошла к спальне и увидела, что Женя заснул, укачивая дочь. Они спали рядом. Есеня, не раздеваясь, легла рядом и обняла Женю. Тот, не открывая глаз, ответил ей взаимностью. Девушка улыбнулась.

В ангаре Меглин спал в углу, Софья Зиновьевна на кровати, на глазах у нее была повязка-очки. По ангару раздавался тихий храп. Вдруг тишину разбил удар камешком в окно. Меглин встал и, согнувшись, пробрался к окну. Подумав, что ему показалось, выглянув, он открыл дверь. На пороге стоял мальчик. Меглин посмотрел на него с напряженным ожиданием, почти с испугом.

– Привет, Меглин! Пустишь?

Не дождавшись ответа, мальчик прошел мимо него в ангар. Он сел напротив Меглина и тихо сказал:

– Ты меня как нашел?

– По сигналу. У тебя же датчик под кожей.

– Где?! – Меглин встревоженно дернулся. Мальчик хрюкнул от смеха.

– Повелся… Шутка! У Бергича записано все. Кто, куда, зачем… А кабинет он не закрывает днем. – Мальчик пожал плечами, считая дальнейшие объяснения лишними. Меглин заметно расслабился, криво ухмыляясь, поддерживая смех мальчика, но все еще смотрел с опаской.

– Чай будешь?

– Давай.

Меглин не ожидал согласия и беспомощно огляделся.

– А у меня нет. Может, выйдем… – Показывает на спящую Софью Зиновьевну – не при ней, мол. Они вышли и сели на ступеньках, укрывшись одеялами.

– Ну вот вышел ты. А дальше что? Не думал вернуться? К Бергичу? Там обед. Баня. Праздник, а не жизнь.

– Разобраться надо.

– В чем?

– Дело есть одно.

– Какое?

Меглин молчал.

– Не хочешь, не говори…

– Оно за дверью. Я не помню… Какими-то кусками все… как сквозь пальцы… но я вспомню… точно… Я уже… вспоминаю. А ты куда? К родителям?

Мальчик посмотрел на него удивленно.

– Ты же знаешь… У меня никого. Кроме тебя.

– Меня у тебя тоже нет, – мальчик понимающе кивает.

– Слушай. Я здесь поживу? А?

Меглину по какой-то причине это предложение сильно не нравится, он кривит гримасу.

– Я бы тебя пустил. Но не хочу.

– Понял. Спасибо за чай. – Мальчик спускается по лестнице. Меглин смотрит вслед.

– Стой! Поможешь мне?

Утром Меглин с Есеней приехали в социальную защиту, где после случившегося находилась дочка Деминой – Тася. Есеня поднялась в кабинет к работнице службы, а Меглин пошел во двор, прилегающий к зданию. На площадке сидела Тася. Меглин чуть подтолкнул мальчика, идущего рядом с ним. Он сел на качели рядом с девочкой.

– Привет.