Обратная сторона луны

«Нашли, блин, место, где Новый год отмечать!» – разозлилась Ольга, но тем ни менее не спешила уходить. Ее внимание привлек молодой человек, заигрывающий с обалдевшей от наплыва посетителей буфетчицей. Молодая темноволосая девушка заливалась краской, что-то невнятно отвечала и нервно теребила выбившуюся из хвоста прядку волос. «Наверняка он спрашивает, как же такую красавицу занесло в привокзальную забегаловку, – поморщилась Оля, – Фу! Как же это пошло и нелепо!» Тем временем залитая румянцем девица, получив очередной комплимент, поспешила выставить на барную стойку еще шампанского. Странно, что никаких денег со своего визави она не взяла. И пока цветущая от мимолетного счастья особа, продолжала доставать нарезки, фрукты и конфеты, томный кавалер развернулся на стуле, дабы заявить своим друзьям, что праздник халявы продолжается. Бежевый пуловер и коричневые брюки на мужчине выгодно подчеркивали его спортивное тело, светло-русые взъерошенные волосы и двухдневная щетина добавляли образу брутальности. «Да, – подытожила Оля, – у девчонки не было шансов».

Видимо сердцеед почувствовал на себе ее взгляд, и привстал, уставившись на стекло, за которым с надменной миной наблюдала за происходящим, закутанная в широкий шарф, девушка.

Время остановилось, когда Ольга встретилась с ним взглядом. Небесно-голубые глаза, выдающиеся скулы, прекрасные черты… Знакомые черты!!! Даже звук разбивающейся вдребезги бутылки, которую до этой секунды он держал в руках, не сумел вырвать ее из ступора. Хотя и он не заметил, как осколки разлетелись по полу, а взмыленная буфетчица, выбежав из-за прилавка, принялась отряхивать его брюки от капелек шампанского. Не привлекла их внимания и неожиданная пауза среди шумного веселья. Абсолютно все вокруг в одно мгновение превратилось в кашу, сваренную из времени, пространства и людей. Бесцветная масса стала фоном, на котором два человека, не издавая ни единого звука, просто смотрели друг на друга. Смотрели и не верили.

Щеки девушки вспыхнули от горячих слез, неожиданно покатившихся из застывших глаз. Она сглотнула и протянула руку к стеклу, чтобы не упасть. По ногам побежала дрожь, и коленки готовы были подкоситься в любую минуту. Он дернулся с места и, минуя весь зал за толику секунды, оказался напротив нее, по другую сторону нагретой от бурного веселья стеклянной перегородки. Ольга видела, что его пальцы прикоснулись к ее, но не чувствовала их привычного жара. Она протянула другую руку, он тоже, но так ничего и не почувствовала. «Просто мираж!» – колючая «правда» билась о стенки черепной коробки. Теперь и он, мужчина ее жизни, таял перед глазами, превращаясь лишь в размытый образ. Или это слезы лишили ее зрения?

Два приставных шага по направлению к двери – просто проверка. Пойдет ли он? Или это все-таки видение? С груди камень рухнул, когда он двинулся вместе с ней. «Отражение? Я с ума схожу!»

Еще два шага и стеклянная перегородка уперлась в дверной карниз, еще полшага и между ними не будет ничего, кроме воздуха. «А если он исчезнет?» Всего полшага!!!

Она не рискнула, закрыла глаза и очутилась в крепких объятиях своего призрака. Сильные руки буквально стиснули легкие, и ей стало трудно дышать. Щеки пылали и тонули в слезах, в голове случился коллапс, внизу живота, похоже, тоже. Все ее существо сжалось в маленький нелепый комочек, в неподвижную куклу, повисшую на руках этого мужчины. Он слегка отступил и приподнял за подбородок ее лицо. Ольга уставилась на него опухшими глазами и зарыдала, как не плакала никогда в жизни, все еще не веря, что это правда. Он поцелуями покрыл ее глаза, стянул с головы шапку и прижался к ней всем телом. «Оля, – шептал он, – Оленька». Вытирал ее слезы, гладил ее волосы и целовал, пока она, наконец, не пришла в себя, и из глубины израненной души, из ее растерзанного сердца на устах образовалось одно только слово «Максим».

– Я не сдалась, – прошептала Оля.

24– Самый лучший день

Сколько времени прошло, сколько удивленных пар глаз смотрели на них, сколько соленых капелек вытекло из их глаз – они не знали. Все вокруг не имело смысла. Все исчезло, растворилось в суматохе вокзальной жизни. А они стояли, обнявшись, и не могли сказать даже полслова.