Обратная сторона луны

Снова покраснев, Ольга поплелась на кухню, прихрамывая на обе ноги. На столе уже стояла большая кружка чая, а рядом – корзинка с пирожками и булочками. От них так пахло сдобой, что Оля удивилась, как раньше не услышала аромата. Стряпню она обожала.

– Сознаюсь, что праздник этот мы как бы украли. Иногда мы выбираемся в люди, вот и разузнали про этот женский день. У нас тут, видишь ли, что ни день – то мужской. Развели, понимаешь ли! А мы тут с девками посовещались, да и выдали на пятаке, мол, весь мир празднует, и мы хотим. Еще лет пятьдесят назад за такие слова нас бы выпороли, а то и хуже. Но связь с внешним миром делает свое дело. Мужики наши уже не такие кровожадные, – от этих слов Ольгу передернуло, что аж пирожок в горле застрял, – в общем дали добро на женский день. Уж лет пять, как отмечаем.

– А как отмечаете? – Оле стало интересно, какое отражение праздник, предысторией которого послужили забастовки американских женщин, нашел в этой глуши. Здешние женщины-то ни на каких фабриках не работали.

– Да по простому. Стол накрываем богатый, в гости друг к другу наведываемся. А еще холостые мужики к девкам свататься ходят.

– Вот и ждем толпу ухажеров с минуту на минуту, – в дверях появился Максим. Настасья зарделась и кокетливо отмахнулась.

– Доброе утро, – все еще жуя, прочавкала Оля.

– Доброе. А ты, мать, не скромничай. Она, – Максим обратился к Ольге, – первая красавица на деревне, хоть и вдова. По нашим обычаям ей можно снова мужа иметь, а она все кочевряжится.

– Да ладно тебе, – Настасья присела на стул, – тут каждая собака Семена знала. Как-то не по себе мне с ними женихаться.

В доказательство слов сына, раздался стук в дверь.

– Открывай, невеста, – Максим рассмеялся.

Хозяйка обтерла руки об полотенце, поправила серое платье и поспешила в сени. Не прошло и полминуты, как она ворвалась обратно и прижалась спиной к двери.

– Уходите! – крикнула она и еще сильнее вжалась в дерево, но напора женщина не выдержала и в следующий миг уже оказалась около стола, успев развернуться и оправиться от толчка.

А на пороге появился вчерашний мужчина в овчинном тулупе. За его спиной стояло еще несколько человек.

– Все свататься? – усмехнулся Максим и вышел вперед, заслоняя собой и мать, и перепуганную девушку.

– Не смешно, – мужчина в тулупе сделал шаг вперед и вскинул руку в сторону Ольги, – Ей не место среди нас.

– Она находится здесь по праву, – Максим не думал сдавать своих позиций, – И уйдет она, только когда я скажу.

– О каком праве ты говоришь? – усмехнулся усатый мужчина позади главаря.

– Я спас ей жизнь и теперь она принадлежит мне, – и Макс повысил голос, – Или что-то изменилось за последние несколько минут?

– Это правило касается только наших семей, – мужчина в тулупе окинул взглядом кухню, как будто просматривая пути наступления, – Ты знаешь это!

– Он знает, – Настасья подошла к сыну, – Два дня назад я благословила сына и скрепила его союз с этой девушкой кровью. Теперь она – член семьи. Нашей семьи.

По толпе покатилась волна голосов.

– Ты хитрая лиса, Настя, – хозяин тулупа вплотную подошел к женщине. Его глаза отливали ярким желтым светом и больше напоминали фонари, чем зрачки, – Но ты слишком многое взвалила себе на плечи. Смотри, не унесешь.

– Не бойся, – она ехидно улыбнулась, – Я справлюсь.

Несколько минут они молча смотрели друг другу в глаза, а усатый тем временем выпроваживал из сеней всех собравшихся. Через пару минут развернулся и ушел мужчина в тулупе. Настасья, не опуская гордо поднятой головы, двинулась за ним и закрыла двери. Максим обернулся к Ольге. Она растерянно моргала глазами и шевелила губами – пыталась что-то сказать, но никак не находила слов.

– Ты в порядке? – Макс попытался улыбнуться, но улыбка получилась натянутой.

– Нет.

– Этот мужчина и твой брат…

– Я знаю.

Оля уставилась на него, не веря, что он действительно понимает, что она хочет сказать.

– Нет, ты не знаешь. Они, кажется…

– Волки? – Макс сказал это так спокойно, словно речь шла о погоде.

– Ты знаешь, – она опустила глаза, – Они хотят убить меня.

– Уверена?

– Нет, – Оля уставилась на него, как будто видела в нем последнюю возможность разобраться со всем, что случилось, – Я уже ни в чем не уверена. Но Алекс… Почему?

– Не думаю, что он причинил бы тебе вред, – и он усмехнулся, – Он у нас ручной.

– А что говорила твоя мама? Ну, про кровь. Что это значит.

– Так у нас заключают браки, – и Макс вновь протянул ей руку, – Ты дрожишь. Пойдем, я разведу огонь в камине.

– Ты серьезно? – Оля взяла его за руку, но все еще не двигалась с места.

– Серьезно, – он засмеялся.

– Что смешного-то? Я не собиралась так рано замуж! И уж тем более не собиралась делать это без сознания.

Максим продолжал смеяться:

– Расслабься, этот брак действителен только здесь. Когда вернешься к себе домой, забудь про него и все.

– И про братца-волка тоже забыть?

– О да, – он остановился и взял ее за руки, – И книжек не пиши.

– Но…

– Я все тебе расскажу, но позже.

– Когда?

– Позже, – и он потянул ее в гостиную.

5– Волколаки