Обратная сторона луны

– Да вчера к вечеру ближе, они уж несколько дней ходят, как сонные муки. И, главное, ничего ведь не говорят, молчат, как партизаны.

– А температура? – Ольга осеклась. Естественно, что мальчишки по природе своей живут с более высокой температурой, и градусник вряд ли в силах помочь их врачевательнице.

– Что-то давали? Таблетки, сиропы?

– Да так, – немного замялась женщина, – Несколько отваров травяных. Но только для иммунитета.

«Ну, да, чем еще будет лечить своих детей волчица? – подумала Ольга и рассердилась на себя за глупый вопрос, а потом до нее дошло, – Значит, Арины здесь нет. Иначе эта женщина пошла бы к ней».

– Мне надо вас послушать, – обратилась Оля к мальчишкам, и сняла с шеи стетоскоп, – Ну, же!

Две пары синих глаз уставились на нее, не понимая, что от них хотят. Оля чертыхнулась про себя: откуда им знать стандартные процедуры на приеме у врача?

– Задерите кофточки, – попыталась она более понятно объяснить мальчишкам, что от них требуется, – Вот этой штучкой, я хочу послушать, как вы дышите.

Мальчики переглянулись, насупились, но остались сидеть как ни в чем ни бывало.

– Валя, – сдалась Ольга и обратилась к медсестре, – помоги мне.

– Я сама, – сидевшая у ее стола женщина оказалась гораздо проворнее Ольгиной помощницы, и уже стягивала с мальчишек теплые водолазки и майки. Расправившись с одеждой, женщина обернулась, видимо, доложиться, и остолбенела, раскрыв рот.

«Узнала!» – промелькнуло у Оли в голове, и она уставилась в лицо напротив. И все поняла. Сомнений не было. Это была она. Настасья. Только двадцать лет спустя. Лицо потеряло свою аристократичную бледность и сильно осунулось, глаза уже не искрились синевой, а волосы побелила беспощадная седина. Дряблая кожа шеи, морщинистые руки. От завидной волколачьей невесты ничего не осталось. Прямо перед Ольгой стояла удрученная годами и страданиями женщина. Онемевшая от удивления. Только сейчас Оля разглядела застывшие слезинки в уголках ее глаз, еще мгновение, и она уже не сможет себя сдерживать.

– Валя, – громко сказала Ольга, – сходи к старшей сестре за тампонами.

– Так вроде есть, – удивилась ее помощница.

– Сходи.

– Как скажете, Ольга Михайловна.

Дверь закрылась, и Оля с Настасьей позволили себе легкий вздох облегчения. По щекам некогда железной леди потекли слезы:

– Этого не может быть, – слова прерывались всхлипами. За ее спиной тут же заканючили малыши, спрашивая маму, почему она плачет.

– Я уже потеряла надежду, – прошептала Оля и бросилась в раскрытые объятия.

Они стояли, обнявшись, и плакали, то и дело, говоря друг другу что-то на непонятном писклявом языке. Может так и остались бы реветь, если бы белокурые чертята не принялись завывать громче их. Настасья оторвалась от Ольги и принялась успокаивать детей. Она гладила обоих по голове, целовала им носики и повторяла, что мужчины не плачут.

«Плачут, еще как плачут, – вспомнила Оля Алекса и тот единственный момент, когда он был по-настоящему счастлив, на многолюдном мокром перроне».

– Алекс! – вскрикнула Оля, – Алекс! Он жив!

Настасья плюхнулась на койку рядом с мальчиками. «Она не знала, – поняла Оля, – она, наверняка, уже похоронила обоих».

– Где он? – едва слышно спросила Настасья.

– Он где-то в Сибири, его отправили на поселение, – Оля видела, как округляются глаза женщины, которая только что почти нашла своего сына, и уже приготовилась снова потерять, – Это не так страшно, как тюрьма, – попыталась она исправить положение, но поняла, что все бесполезно и нужно рассказывать всю историю с самого начала. – Настасья, с ним все в порядке. Он жив и здоров, – Оля успела подумать, что нагло врет, ведь она и понятия не имела, где Алекс на самом деле и что с ним там происходит, но она не могла забрать у Настасьи эту искорку надежды, – Он скоро вернется. Он стал солдатом. Он стал таким…

Она споткнулась. Как все рассказать матери, потерявшей ребенка? А точнее, двоих. Как сделать так, чтобы она не возненавидела ее, ведь именно себя Оля винила в наказании Алекса больше всего.

– Давайте, я приду к вам вечером, я все расскажу. Все, что знаю. Говорите адрес.

Настасья еще пару минут молча переваривала, а потом предложила дождаться ее с работы и пойти вместе.

В кабинет вернулась Валя, неся поднос, заставленный стерильными тампонами, шпателями и емкостями с растворами.

– Скорее всего, – Оля повысила голос и как можно спокойнее обратилась к Настасье, которая торопливо вытирала слезы, – это обычная скарлатина. Мальчишки не были привиты, потому и заболели. Ничего страшного. Я пропишу вам антибиотики, а вы постарайтесь получше их кормить. Больше свежих овощей и фруктов. Хорошо?

Настасья кивнула. «Придется все повторить дома, – улыбнулась Оля, – вряд ли она хоть что-то сейчас понимает. Хорошо, что вместе пойдем домой, зайдем в аптеку».