Обратная сторона медали

Он умолк, и только пальцы его неспешно, словно лаская, поглаживали руку Алисы возле острого локотка. Так и не дождавшись продолжения, она потихоньку толкнула его плечом, и он перевёл на неё взгляд. Двор освещали лишь тусклые светильники, висящие над подъездными дверьми, и она не могла в точности определить выражение его глаз, но зато явственно увидела приподнятые в улыбке уголки губ. Коснувшись её бутылки своей, он тихо произнес:

– Мои родители никогда не кичились деньгами, Алиса. И мы с братом, и сёстры, просто знали, что можем рассчитывать на любую помощь, но нас приучили ставить во главу угла совсем другие ценности. Понимаешь… человек должен управлять деньгами, а не деньги человеком. Иначе в них нет смысла.

– Не всегда выходит так… – с долей грусти заметила Алиса.

– Не всегда, – согласился Стефан. – Но наши родители постарались, чтобы мы не стали заложниками семейного дела. Так что, когда я захотел кататься, против они не были.

– И так сразу отвели тебя на каток?

– Ну как сразу… – Стефан глотнул шампанского. – Для начала я разбил мамину вазу из итальянского фарфора… Нарисовал себе на рубашке помадой сестры какие-то безумные узоры и попробовал изобразить что-то похожее на прыжок.

Засмеявшись, Алиса едва не подавилась шампанским.

– Ну и как? – вытирая покатившуюся по подбородку капельку, поинтересовалась она. – Получилось?

– Не очень. – Стефан забавно нахмурился. – Но родители впечатлились и пришли к выводу, что лучше решить дело мирно. Так что уже через неделю я поехал на первую тренировку. Правда, когда на своём дебютном чемпионате мира в короткой программе я занял первое место с конца, отец намекнул мне, что, возможно, стоит подумать о чём-то другом.

– Но о чём-то другом ты думать не стал, – констатировала Алиса и, раскрыв лежащий на лавочке пакет, вытащила пластиковый контейнер, предусмотрительно положенный Лизой к шампанскому.

– Почему же, подумал. – Глядя на её тенями выделяющиеся в темноте пальцы, отозвался он. – Только не о том, чтобы бросить фигурное катание, а о смене тренера. Перешёл к Йохану Бернаскони.

Алиса едва удержалась, чтобы не добавить что-нибудь язвительное про его встречу с Лизой и вместо этого сунула в рот толстый ломтик грудинки. Стефан тоже потянулся к лотку.

– В Швейцарии фигурное катание не очень-то популярно. Поэтому для того, чтобы судьи начали ставить мне приличные оценки за компоненты, пришлось это действительно заслужить. Да и многооборотные прыжки… Тут не важны деньги. Ты либо делаешь это, либо нет. И когда я стал понимать, что могу, что двигаюсь вперёд…

Алиса облизала пальцы и, отпив шампанского, взяла кусочек бри. Где-то вдали раздался раскат грома, ветер зашуршал листьями, но ни один из них не двинулся с места.

– Уверена, что твоя семья гордится тобой. – Она улыбнулась, но слова прозвучали очень серьёзно. – И не только семья… Федерация, страна. Ты столько добился – чемпион мира и бронзовый призер Олимпийских игр… В общем, давай выпьем за это. За тебя.

Она легонько ударила своей бутылкой о его и, допив остатки шампанского, опустила её в пакет. Засмеялась и, разомлевшая от хорошего игристого вина, от запаха Стефана, потёрлась щекой о его плечо. Ветер облизывал её голые щиколотки, забирался под подол, касался шеи, но его прохладные прикосновения заставляли её лишь острее чувствовать каждую секунду бархатной августовской ночи. Стефан нежно поцеловал её в уголок рта, потом в губы, и она почувствовала сладкий вкус шампанского. Наверное, именно таким мог быть её выпускной, если бы она выбрала другую дорогу, если бы жизнь её сложилась иначе. Но она была счастлива, что этот вечер, эта ночь, эти поцелуи есть именно сейчас. Что, невзирая ни на что, она проделала свой собственный долгий путь и пришла к тому, что у неё есть. И что рядом с ней именно этот мужчина, именно Стефан, а не какой-то из миллиарда безликих возможных где-то там, в совершенно другой, не её судьбе.

– Шампанское кончилось, – сказала она, допив остатки из его бутылки, и облизнула сладкие губы.

– И еда тоже. – Стефан поднёс к её губам последний кусочек бри, и она, прихватив сыр зубами, будто бы нечаянно дотронулась до его пальцев.

Темнота стирала границы дозволенного, шампанское горячило кровь. Ей хотелось чувствовать, хотелось жить здесь и сейчас и наслаждаться тем, что у неё есть. Ей хотелось будущего, хотелось прошлого и больше всего – настоящего. Пальцы его обрисовали её скулу, задели серёжку, и она, потянувшись к нему, погладила его волосы на затылке. Мягко прикусила нижнюю губу, выдохнула у самого рта… Капля, большая и тяжелая, упала ей на щёку в тот самый момент, когда язык Стефана настойчиво проник в её рот, вторая упала на руку. Ей не хотелось останавливаться, не хотелось, чтобы останавливался он, и всё же очередной долгий, рокочущий звук грома заставил их прерваться.

– Дождь… – шепнула Алиса, глядя на Стефана сквозь мрак ночи. – Сейчас ливанёт…