Обратная сторона мести

– Да что там, брось. Ты же знаешь, мне только в радость.

***

В кабинете следователя убойного отдела было тесно и неуютно. Николай брезгливо осматривал старую мебель, допотопную технику и старый, помятый пиджак следока.

– Сергей Игоревич, когда же я от вас услышу какие-нибудь новости? – Верников сидел, откинувшись на спинку стула, и с превосходством смотрел на угрюмого следователя Вершинина.

Они быстро нашли общий язык, по старинке, по-русски. Небольшой конверт с несколькими пятитысячными бумажками быстро сделал разговорчивым необщительного следователя.

Тот принял конверт, как должное. А почему бы и не взять? С их скромными зарплатами при адской работе. Да и хотели-то от него всего ничего – получать информацию о ходе следствия.

– Да есть новости, есть, – пробурчал Вершинин. – Знаем мы, кто это сделал.

– И кто же?

– Да шпана местная.

– А поконкретней?

– Есть тут у нас группа товарищей, претендующих на звание «Бандитская группировка».

– Так. И что?

– Да ничего! Поговорил я с Ледянкиным, это главный их. Ну сказал он, кто это был. Но, сами понимаете, слово к делу не пришьешь.

– А мне и не надо дела, только имя скажи.

– Дивногорский Артем. Есть тут такой. По малолетке часто привлекался, однажды даже до суда дошло, но условным отделался. Вот он у них самый смелый, боевой, его на самые ответственные дела и посылают. Правда, в мокрухе они ни разу замечены не были, так, по мелочам, избили кого-то, погром устроили на рынке. А здесь, Ледяной сказал, получили они заказик один, попугать, так сказать, непослушного бизнесмена. Ну, перегнул, говорит, Дивный немного палку, чуть не убил. Кается, сказал, больше не будет.

– Взяли? – прищурился Верников, попутно размышляя.

Неужели из—за адвокатских дел Зорин пострадал? Так вроде и дел—то у него пока шиш да не шиша. Нет, вряд ли.

– Не взяли. Прячется. Да и зачем он нам нужен? Что мы ему предъявим? Свидетелей нет, улик тоже.

– А выбить признание никак?

– Какое признание? Что из воздушки по воронам стрелял и нечаянно попал в приличного гражданина?

– Ну, кто заказчик, например, узнать.

– А оно нам надо? Наверняка шишка какая-нибудь. – Вершинин покосился на дорогие часы Николая. – Да и вам на что оно надо? Насколько я понял, вам этот Зорин никто.

– А вот это не твое дело, – сердито рыкнул Верников.

– Правы, не мое… Ну, а как предлагаете выбивать признание? Пытать, что ли?

– Допросить. С пристрастием.

– Господи, сериалов, что ли детективных насмотрелись? Это там менты всем морды бьют, да пальцы ломают. А в жизни все наоборот. Мне, к примеру, преступник приставит нож к горлу, а я его даже укусить не имею права. В лучшем случае разжалуют, а в худшем под статью отдадут. В любом случае, превышение полномочий припаяют. Вот как в таких условиях работать? – вздохнул Сергей Игоревич.

– Ой, вот только не надо мне на жалость давить, укусить он не может, – скривился Верников. – Плевать мне на все это. Ты мне скажи, кто заказчик, и все, я отстану. А дальше, как хотите, дело закрывайте. Мне правда важна.

– Правда… Правда нынче дорого обходится, – глядя в окно и задумчиво постукивая карандашом по столу, пробормотал следователь.

– Да не вопрос, – перегнулся через стол Николай и тихо добавил, – скажешь, кто заказчик, получишь свое.

– Ну лады, по рукам, – следователь ожил немного и протянул руку.

Но Верников уже встал и пошел на выход, будто не заметив протянутой руки.

– До встречи, – процедил, не оборачиваясь, и вышел.

***

Саша маялась, моталась из Солнечного в Питер, затем обратно, и каждый день молила Бога, чтобы Гоша поправился. Хоть бы какой-нибудь положительный сдвиг! А вдруг все напрасно, и Гоша больше никогда не станет прежним? Она потеряла сон и аппетит, нервы были на пределе, ее тошнило от стресса и тревоги. Спасибо Николаю, если бы не он, она бы не выдержала.

И вот наступил радостный день. Саша, как обычно, ближе к вечеру приехала к Гоше, села рядом и взяла за руку.

Он вдруг открыл глаза, посмотрел на нее осмысленно и тихо прошептал:

– Сашенька…

Она со слезами кинулась ему на грудь и закричала:

– Гоша, ты узнал меня?

На крик прибежал, ожидавший за дверью Верников.

– Саша, что ты кричишь? Что случилось?

– Он узнал меня, Коля, представляешь? – Она вытирала слезы радости и смотрела то на Николая, то на Гошу.

Тот улыбнулся и повторил, пытаясь сжать ее руку:

– Сашенька, любимая.

Верников сменился в лице. Оказывается, все не так плохо. Выкарабкивается парень, сильный видать, и медицина наша на высшем уровне. Что же делать?

Тут в палату пришли врачи и попросили всех выйти.

– Он узнал меня! – радостно повторяла Саша. – Узнал!

– Это замечательно! – поддержал восторг Александры Верников. – Значит, идет на поправку. Пойдем, завтра вернемся.

– Нет! Я останусь, – уперлась она. – Я хочу поговорить с ним.

– Врачи вряд ли разрешат. Давай, завтра.

Он, как всегда, уговорил ее и, обняв, повел к выходу, сохраняя невозмутимость. Но на самом деле Верников занервничал, забеспокоился. А что, если Зорин и вправду полностью восстановится? Тогда не видать ему Александры.