Обратная сторона обмана (Тайные операции Моссад)

Несколько секунд царила тишина. Палестинец посмотрел мне прямо в глаза, как будто хотел распутать головоломку или найти выход из темного лабиринта. – Я только могу сказать Вам, что на нашей стороне баррикад есть много людей, которые думают точно также. Мы хотим жить в мире как свободный народ. Есть и такие, кто думает, что это достижимо только через труп Вашего народа. Большинство нас так не считает, но мы всегда должны держаться вместе, чтобы не быть уничтоженными вами. Мы требуем уважения и место, которое мы могли бы назвать Родиной. Позвольте и мне предупредить Вас. В этом нет ничего личного, но это срочно, поверьте мне. Придет время, и оно уже не за горами, когда улица будет диктовать нам, что делать, когда экстремисты займут наше место. И тогда вы сможете разговаривать только с вашей Стеной Плача. Кто бы Вас ни послал, скажите ему, что именно сейчас стоит воспользоваться случаем.

Он встал и протянул мне через стол руку, хотя его лицо все еще оставалось непроницаемым. Я встал, пожал ему руку и заметил, как на его лице появилась легкая улыбка. Он кивнул. – Скажите им, – продолжил он, – что если они хотят узнать, какие мы на самом деле, им нужно просто взглянуть в зеркало. После этого он повернулся и вышел.

Глава 11

После того, как мой собеседник Ясин покинул ресторан, меня наполнило странное ощущение. Я впервые был лицом к лицу и на одном уровне с членом ООП и увидел, что он приятный человек.

Когда он проходил по улице мимо окна, я долго смотрел ему вслед, пока он не скрылся за углом.

Мне нужно было убить еще почти два часа времени, до того, как я смогу сделать договоренный звонок. Эфраим рассчитал, что два часа более чем достаточно. Если до этого времени в Моссад не взвоют сирены тревоги, то мы в безопасности.

Это был важный и опасный момент операции. Если что-то пойдет неправильно, то вся программа будет сорвана. Эфраима, вероятнее всего, убьют где-то в тюремной камере, а я взберусь на самый верх в моссадовском списке смертников.

Казалось, что время остановилось. В нормальных условиях офицер Моссад после проведения операции либо направляется на следующее дело, причем, торопясь, чтобы успеть вовремя, или возвращается в «укрытие», т.е. на конспиративную квартиру, где пишет отчет или докладывает о сделанном своему руководителю. За исключением короткого промежутка времени, когда офицер направляется с задания или на задание, он почти никогда не остается один.

Я не люблю бродить вдоль витрин, ожидание мне всегда давалось тяжело. У меня никогда не хватало терпения чем-то заполнить время. Я бродил взад-вперед, не зная, куда себя деть, пока время ползло со скоростью черепахи.

Я решил позвонить отцу в Небраску, но затем отказался от этой идеи. Если дело прогорит, не хватало еще, чтоб и его потащили вместе со мной. Я позвоню ему, когда буду знать, что я в безопасности. Я верил, что Эфраим поступает правильно, и я буду делать то, что...

Мои мысли внезапно оборвались. На другой стороне улицы мое внимание привлек человек в длинном черном пальто. Он стоял у киоска и с деловым видом намазывал «хот дог» горчицей. Я еще раньше видел его в ресторане, где я сидел с человеком из бюро ООП. Он зашел туда почти сразу после нас и занял место в отдалении.

Он заметно избегал смотреть в мою сторону, по чему сразу узнаешь любителя. Я немного прошел по тротуару назад и прижался поближе к стене, откуда я наблюдал за ним. По моим оценкам, он давно должен был бы уже начать есть свой «хот дог», если он не поливал его горчицей только чтобы выиграть время, стоя у киоска. Я вспомнил, что и в ресторане он был не один, а еще с одним человеком.

Я стал внимательно осматривать улицу в поисках его напарника. Человек в длинном пальто и с «хот догом» выглядел как кто-то с Ближнего Востока. Он мог быть кем угодно: от нью-йоркского полицейского итальянского происхождения до сирийского разведчика – и, с той же вероятностью, он мог быть агентом Моссад.

Я медленно повернулся и, совсем не напрягаясь, просматривал улицу дальше. Я заметил человека, который стоял у входа книжного магазина и держал в руке маленькую сумку. Он рассматривал меня через отражение в стекле витрины Он стоял на расстоянии менее трех метров. Его присутствие просто поразило меня; я не ожидал увидеть его так близко. Это был второй человек из ресторана. То, что он действовал столь непрофессионально, меня почему-то обидело – он не соблюдал правила игры. Я предположил, что оба либо сыщики-любители, либо принадлежат к какой-то маленькой спецслужбе.

Я вошел в книжный магазин, пройдя прямо мимо него. Мне нужно было узнать, на какого дьявола работают эти клоуны.

Несколько минут я перелистывал какую-то книгу и взвешивал возможные варианты моих действий. Большинство из того, чему меня учили, в этой ситуации совсем не годилось, например вызов подкрепления или упражнение по наблюдению и определению цели[22]. Меня не защищали местные власти или еще кто-либо, на кого я мог бы положиться.